— Рекс Рексрот… — бормотал он.

Как обычно, эти слова благородного рыцаря прозвучали для Дженис боевым кличем.

Фоторепортаж из офиса Майлса Мэсси уже трижды помещался на страницах журнала «Мир интерьера», и всякий раз помещение было декорировано по-разному.

В этом сезоне Майлс обставил свою резиденцию в стиле 1930-х, в духе фильмов с Фредом Астером — с круглой белой барной стойкой, отгораживающей изрядную часть кабинета, и высокими табуретами перед ней, также обтянутыми белой кожей. Столы были стеклянные, с хромированными ножками. Украшали кабинет скульптуры Эрте[1]и гравюры Икара.[2]Черно-белый, эротического содержания рисунок Томи Унгерера[3]скромно висел в углу позади бара.

Когда Майлс переступил порог, Рекс как раз восхищался именно этой деталью интерьера.

— Мистер Рексрот?

В ответ тот сразу же отбросил формальности:

— Просто Рекс, прошу вас.

— Майлс Мэсси. — Адвокат выдал посетителю бриллиантовую улыбку. — Пожалуйста, садитесь, располагайтесь, чувствуйте себя как дома… нет, я бы сказал: считайте этот кабинет своим кабинетом, своей гаванью, своим военным штабом на все время нашей кампании.

«А у этого парня есть стиль, — отметил про себя Рекс и тут же сделал вполне естественный для бизнесмена вывод: — Похоже, он мне влетит в копеечку».

Вслух же он произнес лишь: «Спасибо» и тяжело опустился в черное кожаное кресло. Прошедшая ночь не прошла бесследно: кровать в мотеле скрипела и вздрагивала при каждом движении, и к тому же Нина ужасно храпела.

Майлс занял свое рабочее место за письменным столом, откинулся в кресле, сцепил пальцы домиком, искуснейшим образом принял обличье внимательного слушателя и всем своим видом дал понять, что проблемы посетителя — теперь его проблемы.

— Ну что ж, расскажите мне, что у вас стряслось.

Рекс нервно хрюкнул и принужденно рассмеялся, явно чего-то стесняясь. Он чувствовал себя как мальчишка, который собирается впервые купить презервативы или — того страшнее — впервые снять шлюху.

— Бог ты мой… а с чего начинать-то?

Майлс ободряюще улыбнулся, давая понять клиенту, что предоставляет ему самому выбрать исходную точку для рассказа.

— Дело в том… ну, в общем… получилось так, что жена зажала меня в клещи и теперь собирается выдоить, как корову.

— Ну что ж, жены обычно этим и занимаются, — развел руками Майлс. — Они считают это чем-то вроде своих супружеских обязанностей. Мы не можем не признавать за ними права удовлетворять свои интересы.

Выслушав эту тираду, Рекс печально покачал головой.

— Когда мы с Мэрилин познакомились… мы были… мы были просто без ума друг от друга. Впрочем, — поправил он сам себя, — полной эмоциональной близости между нами так и не возникло. — Эта сентенция относилась к отказу Мэрилин играть с ним в ночные поезда. — Что же касается физического влечения, то нам было просто не оторваться друг от друга.

Майлс оценил пылавшую в свое время страсть супругов Рексрот понимающим кивком и многозначительным хмыканьем.

— Но потом… потом… — Голос Рекса задрожал.

— Проходит время… и жар остывает, — заунывным голосом произнес Майлс, не то, подсказывая клиенту, как сформулировать свою мысль, не то, собираясь прочесть какое-то глубокомысленное стихотворение.

Рекс тем временем прокашлялся, заставил себя собраться и решил постепенно перевести разговор на наиболее интересующую его тему — проблему дележа денег и имущества.

— Ну да. Так вот… о чем это я? Да. Некоторое время назад мы пришли к соглашению.

— Соглашению, какого рода?.. — поспешил уточнить Майлс.

— Ну, мы договорились, что можем встречаться с разными людьми. Вы понимаете, что я имею в виду под словом «встречаться»?

— А это соглашение — оно было каким-то образом задокументировано?

Рекс нервно заерзал в кресле.

— Нет… то есть… мы это даже не обговаривали. Это просто… подразумевалось.

— Я вас понял, — сказал Майлс, выпрямляясь в своем кресле. — Теперь позвольте мне спросить вас, дружище Рекс. Пользовалась ли миссис Рексрот… скажем так, возможностями, которые подразумевало ваше соглашение? Я понятно выразился?

— Да, конечно. Но я… я могу только предполагать.

— Нет, — твердо и решительно перебил его Майлс. — В суде никто не станет слушать ваши предположения. — Он побарабанил пальцами по столу. — Кстати, ваша супруга уже наняла адвоката?

— По правде говоря, не знаю. По крайней мере, ротвейлерами она уже обзавелась.

— Плохой признак. Ну, а вы сами — вы-то пользовались предоставляемой этим соглашением свободой?

— Ну, есть одна молодая леди, — поборов в себе трусость, признался Рекс. — Она… понимаете, я могу быть с ней самим собой.

Майлс предупреждающе поднял руку в знак того, что прекрасно понимает Рекса и его чувства.

— Конечно, конечно. — Впрочем, следующий его вопрос прозвучал жестко и едва ли не цинично:

— Я полагаю, что ваша жена оказалась в курсе этой связи, и/или у нее есть доказательства?

— Видео.

Это слово повисло в воздухе, как петля под потолком. После этого в кабинете воцарилась тишина. Майлс старательно делал вид, что с трудом переваривает появление столь серьезного аргумента у потенциального противника.

— М-м-м… — Майлс положил руки на стол и возобновил беседу. — С этой частью дела все более или менее ясно. Теперь ответьте мне еще на один вопрос, чтобы не оставлять у себя в тылу, так сказать, бомбу замедленного действия. Не бойтесь признаться мне честно. Как я понимаю, никакого брачного контракта, который защищал бы ваши — подчеркиваю, именно ваши материальные интересы, — у вас нет?

Рекс тяжело вздохнул с видом человека, признающего свою вину в чудовищных злодеяниях, за которые ему полагается смертная казнь.

Майлс тоже вздохнул, демонстрируя свое сочувствие.

— Не звезды, дорогой мой Брут, виновны; вина лишь в нас самих, — процитировал он.

Рекс чувствовал себя так, будто попал на собственные похороны.

Майлс, не дав ему опомниться, продолжил свои расспросы: