То, что в его пьяной башке перепуталось, что морская принцесса была красноволосой, это ладно. Но то, что он считает, что Мартита — ангел небесный, а я черт с рогами, вот это обидно. Слышал бы он хоть раз, как она костерит на чем свет стоит ключи, когда ищет их в сумке. Хотя я думаю и тогда нашел бы ей оправдание.

— И что? В любви признавался?

— Ага. Спрашивал, когда я Вовку брошу?

— А ты? — я даже из кухни выглянула с ложкой.

Марта шлепнула Каську по боку, мол, свободна и подмигнула:

— А я говорю: не отпускает меня этот ирод, Васенька. А то бы сразу к тебе прибежала. Сказал, если обижать будет, то сразу ему говорить. А к зверюге той, тебе то есть, на длину руки не подходить. Бессилен он там. Но если что, стучи, Ариель, по батарее, я полицию вызову.

От нашего смеха Каська рванула к Ванде в гостиную, но сообразив, что мы идем с тарелками туда, заметалась и сбежала ко мне в комнату.

— А где ведьма? — Марта заглянула под диван и за шторы и, не обнаружив Ви, успокоилась. — А то я при ней ругаться боюсь, все кажется, что она на меня сейчас порчу нашлет.

— Ну наложить она может только тебе в ботинки.

— Это еще хуже. Знаешь за сколько я их купила?

Обувь — это страсть Марты. И лучше плюнуть в нее, чем на них. Тогда хотя бы есть шанс выжить.

Как я и ожидала, сначала Марта позволила мне расслабиться, но где-то через полчаса в ее голубых глазищах появился инквизиторский огонек и она нехорошо уставилась не меня. Заглянув в бокал, я загрустила, в голове только начал приятно шуметь хмель и все мысли отступили, как эта живодерка взялась за меня.

— Дырку проделаешь. — со вздохом произнесла.

Но Марту так просто со следа не собьешь.

— Сейчас меня больше интересует другое. Нужно ли мне подарить пару отверстий тому красавчику, знакомому Ромки.

— Этому Дину? За что? — как мне казалось, очень натурально удивилась я.

Но по жалости в глазах поняла, что актриса из меня никакущая. Еще хуже, чем из Марты неспасенная принцесса.

— Слушай сюда, Соколова. — подруга твердой рукой подсунула мне бокал. — Отсюда мы выйдем только, когда ты мне все расскажешь. И не раньше. Кончатся продукты — будем есть животных. Пожалей их они не виноваты.

— Да нечего рассказывать.

— Угу. — коротко согласилась Марта. — Именно поэтому у тебя было лицо побитого щенка там в театре. Машка, мне хоть не ври. Ты что удрать намылилась потому, что ошалела от Ромкиного предложения?

Мысль уцепиться за поданную идею была крайне заманчива, только Вишневецкая на нее не купится.

А жаль.

— Я тебе помогу начать. Единственное время, когда мы с тобой не общались дольше двух суток — это лето. Первого сентября ты пришла с зелеными волосами. Маленькая подсказка: ты начинаешь измываться над своей внешностью, когда хочешь что-то забыть. Тогда я не стала тебя ни о чем спрашивать. Думала: прошло и ладно. Захочешь, сама расскажешь. Но судя по всему к нам явилась причина этих переживаний. И Рома сказал мне, что он будет учиться с нами. А я не хочу увидеть тебя в одно прекрасное утро с ирокезом из-за какого-то придурка.

Из всего сказанного я услышала только одно.

— Он будет учиться ЗДЕСЬ???

Марта проворно отодвинула от меня все бьющееся и приземлилась рядом.

— Да, Маша. Он — наш новый студент. И я тебе больше скажу: Ромка затянул его в свою гениальную постановку. Так что видеться вы будете часто.

«Может академ взять?»

По вытянувшемуся лицу Марты я поняла, что сказала это вслух.

И что лучше начать говорить, потому что у ее отца дома есть ружье и у Марты вполне может хватить ума открыть охоту на моего, как она считает, обидчика.

В нашей области так далеко, что нужно почти целый день трястись на разбитом автобусе, чтобы добраться, и такая маленькая, что ее даже не на каждой карте отмечают расположена деревушка со смешным названием Елашино. Откуда оно взялось даже старожилы не помнят. Может ее так назвали из-за леса, в котором много хвойных? Все может быть.

Бабушка давно просила нас приехать и мы уже почти решились, но у отца подвернулся срочный выгодный контракт, от которого он не смог отказаться. Родители мечтают, что я буду учиться за границей. А на это нужно много денег. Наша семья далеко не бедствует, но это удовольствие не из дешевых. Тут наши мнения несколько разошлись. Я хотела стать дизайнером и учиться здесь. Мать с отцом, зная мою способность к языкам, мечтали видеть меня международным переводчиком. Ну а как тут ей не быть способности-то, если растешь в такой семье? Отец свободно владеет английским. Мама знает еще и французский. В нашей семье с детства устраивали «языковые» дни. Это когда все время разговариваешь только на том языке, который хочешь изучить. А Машеньке было весело, Машеньке было интересно. Она думала, что с ней играют. Тогда мне уделяли очень много времени. И я видя, как радуются моим успехам родители, и желая добиться еще большей похвалы, так же легко осилила и немецкий с испанским. Это потом я уже поняла, что это было закладывание фундамента в мое будущее, которое было расписано на годы вперед. И там не было места моей мечте. Только их. И тогда я впервые устроила бунт. Безобразный и громкий. И сбежала к бабуле.

Бабушка очень обрадовалась нежданно-негаданно приехавшей внучке. Но узнав, что я сбежала, не сказав ни слова родителям, занялась моим воспитанием. Перво-наперво, по старинке, попытавшись вложить в меня разум через нижние девяносто. Розог у нее, к счастью, не нашлось, но их с успехом заменил веник. Городское дитя, в моем лице, которое ни разу за всю жизнь пальцем не тронули, было в шоке. Но прониклось.

На следующее утро примчались родители, которые всю ночь ехали на такси, потому что не смогли ждать автобуса. Ребенок огреб еще раз после того, как они проверили наличие всех частей тела.

После этого состоялся семейный совет, на котором постановили. Я учусь в родном городе, если: во-первых, поступаю на бюджет, это не наказание, а проверка действительно ли мне это нужно. Как сказал отец: «мечта — это хорошо, но она чего-то стоит только, если человек может за нее бороться». Но после я еду за рубеж получать престижное образование. Если вылечу из универа раньше, то это случится быстрее. Просить деньги или пытаться самой