стояли несколько мускулистых сильных мужчин под охраной двух замковых стражников.

– Как идут дела? – поинтересовалась Ахайя, подходя.

Торрест сокрушённо покачал головой.

– Это всякий сброд. Нам нужны специалисты: каменщики, плотники, кузнецы или, хотя бы, опытные виноградари. А эти годятся, разве что, в разнорабочие. Где он их набрал?

Стоящий в стороне торговец в запыленном поношенном костюме, с подобострастием поклонился госпоже и виновато развёл руками:

– Прошу прощения, но что есть, то есть… В наше время трудно найти хороших рабов, милостивая госпожа. Одни безродные и бездомные бродяги.

– Но я вижу, ты уже кого-то отобрал, – сказала Ахайя.

– Так… Рабочая сила. Боюсь, за хорошими специалистами придётся ехать в Нейм.

– Придётся, значит поедешь… Я хочу, чтобы строительство было завершено до прибытия господина ди Вермиса. Это станет ему приятным сюрпризом…

– Вы так балуете его, миледи… – польстил управляющий. – Вы просто святая женщина!

Ахайя пропустила лесть Торреста мимо ушей и вновь окинула взглядом толпу рабов. Затем указала на девочку и приказала:

– Приведите её!

Один из помощников управляющего бросился к девчушке и схватил её за руку. Малышка испуганно прижалась к матери, вцепившись в подол крошечными ручонками. Женщина тоже прижала к себе дочь и что-то запричитала по-алмостски. Помощник потянул девочку к себе и замахнулся на женщину.

– Оставь их! – резко приказала Ахайя, и помощник испуганно отступил.

– Подойди ко мне, маленькая, – произнесла Ахайя по-алмостски.

Малышка с любопытством посмотрела на странную тётю, одетую в красивый кожаный костюм, на котором висели множество золотых блестящих украшений, вывернулась из объятий матери и смело приблизилась. Женщина присела и взяла девочку за руку.

– Как тебя зовут, маленькая?

– Суара… – спокойно ответила малышка и потрогала золотую застёжку на груди женщины. – И я уже не маленькая. Мне вот сколько лет! – растопырила она пять пальчиков.

– Там стоит твоя мама?

Девочка оглянулась на тревожно следящую за дочерью женщину и улыбнулась ей.

– Да, это моя мама, – ответила она.

– А где твой папа?

– Он умер, его убили пираты, – на удивление спокойно ответила девочка.

– У тебя есть братья или сёстры?

– Нет.

– А ты любишь играть с другими детьми?

– Да, – кивнула девочка. – Дома у меня была подружка, и мы часто с ней играли. У меня была такая красивая кукла…

– У меня есть сын, он ещё маленький – вполовину младше тебя. Но у него нет ни друзей, ни подружки, с которыми он мог бы играть. Я возьму тебя к себе, и ты будешь играть с ним, и следить, чтобы его никто не обижал… Согласна?

– Да, – кивнула девочка.

Ахайя поднялась и сказала управляющему:

– Я беру девочку в детскую. Она будет развлекать юного господина. Её зовут Суара и она не говорит по-илларийски.

Торрест сделал какие-то пометки в своём списке и кивнул помощнику. Тот взял ребёнка за руку и повёл к группе отобранных рабов.

Женщина, увидев, что дочь уводят, громко вскрикнула и бросилась следом, но стражники схватили её и повалили на землю. Упав на колени, женщина запричитала:

– Госпожа! Не разлучайте меня с дочерью! О, великодушная и милостивая госпожа, не забирайте её у меня!

– Твоя дочь уже достаточно большая, чтобы не нуждаться в твоей опеке, – холодно ответила Ахайя. – Она будет сыта, одета и у неё будет нетяжёлая приятная работа. Ты должна радоваться, а не стенать, женщина!

– Она ещё совсем крошка, госпожа, – зарыдала алмостка. – Боги лишили её дома, отца и свободы, не забирайте у неё последнее – любовь её матери!

– Прекрати лить слёзы, а скажи лучше, что ты умеешь делать? Если твоё ремесло мне понравится, возможно, я возьму тебя тоже, и тогда ты сможешь видеться с дочерью.

– Я согласна на любую работу, госпожа, я буду делать всё, что вы прикажете!

– У меня достаточно рабынь, заинтересуй меня.

– Я умею вязать кружева… Я хорошо вяжу, поверьте, госпожа!

– Это достойное занятие. Назови своё имя.

– Фиара Ориеста… – всхлипывая, ответила женщина.

– Здесь никого не интересует твоё родовое имя. Здесь ты просто Фиара, кружевница, – строго ответила Ахайя. Алмостка, опустив голову, горько заплакала. – Её зовут Фиара и она кружевница, – обратилась Ахайя к управляющему. – Определи её в мастерские.

Торрест вновь зацарапал пером по бумаге, а помощник поднял женщину и отвёл к избранным, где она крепко обняла дочь.

Не обращая больше внимания на алмостку, Ахайя перевела взгляд на беременную девушку. И она, и мужчина, поддерживавший её, были похожи на ассветов: высокие, статные, светловолосые и голубоглазые, с характерными ассветскими чертами лиц. Потому Ахайя, указав на девушку, произнесла по-ассветски:

– Подойди ко мне, рабыня.

Девушка сжалась, втянула голову в плечи, бросила на мужчину взгляд, словно ища у него защиты, но всё же послушно приблизилась. Потупив взор и сложив руки на выпуклом животе, она стояла перед грозной госпожой, и губы её испуганно подрагивали.

Ахайя окинула девушку внимательным взглядом и спросила:

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать, – еле слышно ответила девушка по-ассветски, но с лёгким необычным акцентом.

– Когда же ты успела отрастить такой живот? – усмехнулась Ахайя. – Разве тебе никто не рассказывал об отваре из корня шитии, предохраняющем от нежелательной беременности? Или это желанный плод? – Девушка пристыжено молчала, её светлое веснушчатое лицо залилось густым румянцем смущения. – Когда роды?

– Примерно, в конце следующего месяца…

– Кто твой спутник? Супруг или любовник?

Девушка бросила на госпожу стыдливый взгляд и отрицательно качнула головой.

– Это Байдар… Мой брат…

– Единокровный?

– Да.

Ахайя посмотрела на ассвета более внимательным взглядом и отметила некоторое сходство с девушкой.

– А где же твой муж? Если такой существовал…

– Он… Он умер…

Из больших красивых глаз закапали крупные, как горошины, слёзы.

– Что ты умеешь делать? Какому ремеслу обучена?

– Ничего… – прошептала девушка. – Я росла в обеспеченной семье и меня не учили никакому ремеслу…

Ахайя взглянула на грязные, но нежные руки девушки с тонкими изящными пальчиками и вздохнула.

– Так ты из хорошей семьи?

– Да… Мой отец богатый торговец лошадьми.

– Ну, может, ты умеешь петь, танцевать, вышивать шёлком, изящно писать?

– Я умею петь! – обрадовалась девушка. – Меня обучали музыке и пению.

– И на аккордо умеешь играть?

– Это мой любимый инструмент, – улыбнулась девушка.

– Как твоё имя?

– Катиана, госпожа.

– Будешь певицей. Но если мне не понравится твоё пение, я отправлю и тебя, и рождённого тобой малыша на рынок в Нейм.

Она подала знак управляющему и девушку отвели к избранным.

Как только помощник повёл Катиану, вперёд вышел её брат, опустился на колени и произнёс на ломанном илларийском языке:

– Возьмите и меня, госпожа.

– А что ты умеешь делать?

– Я хороший конюх. Я с детства рос рядом с лошадьми, понимаю их язык, знаю их повадки,