Не так давно на одном из моих семинаров рассматривался пример такого использования ненасильственного общения по отношению к самим себе, чтобы даже те рамки, в которые мы себя ставим, имели обучающий характер и при этом мы бы не теряли самоуважения. Одна женщина рассказала нам, что утром, перед тем как идти на тренинг, она накричала на своего ребенка. Она наговорила ему такого, что ей вовсе не хотелось бы говорить, и, посмотрев в его глаза, увидела в них боль. Я задал ей такой вопрос:

– Вы почерпнули что-то важное для себя из этой ситуации? Что вы себе сказали?

Она ответила:

– Я сказала себе, что я ужасная мать. Я сказала, что не должна была говорить с ребенком в таком тоне. Я спросила себя: «Да что со мной?»

К сожалению, именно таким образом люди стараются обучать сами себя. Большинство вспоминает то, чему нас учили, когда мы совершали поступки, которые не нравились другим, более авторитетным людям. Они обвиняли нас и наказывали, а мы усвоили эту модель и спроецировали на себя. В результате мы зачастую воспитываем себя при помощи чувства вины, стыда и других форм насильственного принуждения. При этом мы отдаем себе полный отчет в том, что делаем. Откуда мы знаем, что применяем насилие по отношению к себе?

Три чувства сообщат нам об этом: подавленность, вина и стыд. Думаю, мы часто ощущаем подавленность не потому, что больны или с нами что-то не так. Это происходит вследствие того, что нас научили мыслить о себе моралистическими суждениями, винить себя, думать в том же ключе, как это делала та женщина. Она сказала сама себе, что с ней что-то не так, что она чувствует себя плохой матерью из-за того, что накричала на своего ребенка.

Кстати, я часто повторяю: «Если вы хотите узнать мое определение ада, то это иметь детей и думать, что существует такое понятие, как хорошие родители». В этом случае вы непременно проведете значительную часть жизни в депрессии, потому что это очень тяжелая работа. Но эта работа также крайне важна, и мы неоднократно будем делать то, чего вовсе не хотели бы делать. Нам необходимо продолжать учиться, но ни в коем случае нельзя себя ненавидеть. Учиться через чувство вины или стыда – дорогое удовольствие. Сейчас уже слишком поздно отменять полученные знания. Теперь это внутри нас. Нас научили мыслить насильственными суждениями.

На тренинге мы рассказываем, как не упустить тот момент, когда вы начнете разговаривать с собой в таком ключе, и успеть вывести эти суждения на свет. Вы осознаете, что это и есть ваш собственный способ самообразования – обзывать себя, думать о том, что с вами что-то не так. Затем мы научим вас смотреть глубже этих суждений, в их истоки. Другими словами, определять, какая из ваших потребностей так и осталась не удовлетворена вашими действиями.

Я спросил эту женщину:

– Какая потребность не была удовлетворена вследствие вашего разговора с ребенком?

С моей помощью она смогла определить эту потребность.

– Маршалл, мне просто необходимо проявлять уважение по отношению к людям, а особенно к моим детям. Тот разговор с ребенком не удовлетворил мою потребность в уважении, – сказала она.

Я задал ей следующий вопрос:

– Теперь, когда ваше внимание сосредоточено на потребностях, как вы себя чувствуете?

Она ответила:

– Мне грустно.

Тогда я спросил ее:

– Каково это – испытывать сейчас грусть по сравнению с тем, что вы чувствовали некоторое время назад, когда думали, что вы ужасная мать?

– Мне больно, но это какая-то приятная боль.

– Все верно, ведь эта боль совершенно естественна.

Когда мы сталкиваемся с потребностями, которые так и остались неудовлетворенными вследствие нашего собственного поведения, я называю это скорбью – мы по-настоящему оплакиваем свои поступки. Но эта скорбь без порицания, без мыслей о том, что с нами что-то не так. Когда я помогаю людям понять эту связь, они часто начинают говорить о боли. Но по сравнению с депрессией, чувством вины и стыда, которые мы испытываем, когда учимся через осуждение, это приятная боль. Затем я попросил эту женщину найти веские причины, почему она поступила со своим ребенком именно таким образом. Она хмыкнула в ответ. Я повторил свой вопрос:

– Давайте найдем вескую причину, почему вы это сделали.

– Я вас не понимаю. То есть вы хотите узнать, почему я накричала на своего ребенка? Что значит, веская причина?

Я объяснил:

– Для нас важно осознавать, что все, что мы делаем, имеет уважительную причину.

Не думаю, что кто-то делает что-либо без веских на то причин. Так каковы же причины? Удовлетворение потребностей. Все, что мы делаем, находится на службе у наших потребностей.

Я сказал ей:

– Какую из своих потребностей вы пытались удовлетворить, когда говорили с ребенком таким образом?

Она переспросила:

– То есть вы считаете, что это правильно?

– Я не утверждаю, что это правильно – говорить с детьми таким образом. Я предлагаю научиться видеть потребности, которые мы пытаемся удовлетворить, совершая те или иные поступки.

Мы можем извлечь из этого урок, если сделаем две вещи. Во-первых, определимся с потребностью, которая не была удовлетворена нашим поведением. А затем сформулируем ту потребность, которую мы пытались удовлетворить своим поступком. Когда наше сознание сосредоточено на этих двух потребностях, это улучшает нашу способность извлекать уроки из наших ограничений, не теряя при этом самоуважения.

– Итак, какую из потребностей вы пытались удовлетворить, разговаривая с ребенком таким образом?

И она сказала:

– Маршалл, мне важно, чтобы мой ребенок был защищен, и если он не научится вести себя иначе, мне становится страшно от того, к чему все это может привести.

– Итак, у вас есть потребность в благополучии вашего ребенка, и вы пытались внести свой вклад…

Она перебила меня:

– Но кричать – просто ужасный способ добиться этого.

– Что ж, мы уже познакомились с той частью вас, которой не нравится совершенный вами поступок. Этот поступок не отвечал вашей потребности в уважении к другим людям. Теперь давайте определимся с теми потребностями, которые были удовлетворены. Вы заботитесь о ребенке; вы хотели защитить его благополучие.

– Да.

– Я уверен, что у нас будет гораздо больше шансов научиться справляться с другими ситуациями, когда мы поймем, как удовлетворить обе потребности. Теперь, когда вы определились с ними, как вы думаете, могли бы вы поступить иначе?