– Пол тоже выглядел очень огорченным, – добавила первая леди. Поднимаясь с Мэдди в лифте в свои апартаменты, осторожно спросила: – Вы верите, что он ее избивал? – Вопросов об источнике этой информации она не задала.

Мэдди сперва заколебалась, но потом вспомнила, что супруга президента никогда не говорит лишнего.

– Я абсолютно в этом уверена. Джанет сама рассказала мне о побоях, я видела, как она боится мужа. Она показала мне свежие синяки на руках и, несомненно, говорила чистую правду. Думаю, Пол Маккатчинс все знает. Он попытается заставить всех забыть о том, что я рассказала.

Именно поэтому Мэдди считала, что сенатор не подаст на телеканал в суд. Первая леди сокрушенно покачала головой и со вздохом вышла вместе со своей гостьей из кабины лифта. Их встретила охрана и ее секретарь.

– Как печально это слышать!

В отличие от Джека и Грега она сразу поверила в рассказ Мэдди, по-женски отметая все сомнения. К тому же Пол Маккатчинс вызывал антипатию и у нее: она угадывала в нем настоящего монстра.

– Мы здесь сегодня именно поэтому. Какой ужасный пример безнаказанного издевательства над женщиной! Я так рада, что вы выступили с этим комментарием, Мадлен! Как насчет реакции?

Этот вопрос вызвал у Мэдди улыбку.

– Мы получаем тысячи писем от восторженных телезрительниц! А вот от мужчин – почти ничего. Мой муж вообще готов со мной развестись из-за этой передачи.

– Джек? Какая ограниченность! Вы меня очень удивили. – Судя по виду Филлис Армстронг, она говорила искренне. Как и ее муж, она всегда благоволила Джеку Хантеру.

– Он боится, что сенатор подаст на него в суд, – объяснила Мэдди.

– Может, сенатору и хочется так поступить, но он вряд ли осмелится, – прагматично рассудила Филлис Армстронг, входя вместе с Мэдди в комнату, где их уже ждали остальные члены новой комиссии. – Особенно если все это правда. Он не станет рисковать: вдруг вы докажете его вину? Кстати, она не оставила записку?

– Как будто было письмо детям, но я не знаю, прочел ли его кто-нибудь. Полиция, найдя письмо, сразу отдала его Полу.

– Держу пари, что этим все и закончится. Передайте Джеку, что он может расслабиться. А вы – молодец! Вы высветили огромную проблему нашего общества – домашнее насилие над женщинами.

– Я передам мужу ваши слова, – с улыбкой пообещала Мэдди, разглядывая собравшихся. В комнате собрались, считая ее саму, восемь женщин и четверо мужчин. Среди последних она узнала двух федеральных судей, а из знакомых женщин были судья апелляционного суда и журналистка. Первая леди представила ей остальных женщин: двух учительниц, адвоката, психиатра и врача. Один из незнакомых Мэдди мужчин тоже оказался врачом, другой – Биллом Александером, бывшим послом США в Колумбии, чья жена погибла от рук террористов. По словам первой леди, Госдепартамент предоставил ему отпуск, который он использовал для написания книги. Группа подобралась интересная, разношерстная: азиаты, афроамериканцы и белые, кто-то постарше, кто-то помоложе, все профессионалы, несколько человек очень известны. Мэдди оказалась моложе всех и при этом самой знаменитой, не считая, естественно, первой леди.

Филлис Армстронг объявила заседание открытым. Сотрудники Секретной службы остались за дверью. Члены комиссии сидели в уютной гостиной. На большом серебряном подносе, стоявшем на старинном английском столе, были расставлены чашки с кофе и с чаем, тарелки с печеньем. Первая леди поговорила с каждым из приглашенных, называя его по имени, потом с материнской заботой оглядела комнату. Она уже рассказала всем о смелом выступлении Мэдди во вторник и о Джанет Маккатчинс; некоторые видели передачу Мэдди и были о ней как о ведущей самого высокого мнения.

– То, что муж ее бил, – достоверный факт? – спросила одна из женщин. Мэдди поколебалась, прежде чем ответить.

– Я не знаю, как ответить правильно. Конечно, он бил жену, хотя доказать это в суде она вряд ли смогла бы. Я знаю об этом только с ее слов. – Мэдди вопросительно посмотрела на первую леди. – Полагаю, все, что здесь говорится, конфиденциально и не подлежит огласке. – Это правило часто действовало в президентских комиссиях.

– Именно так, – заверила ее Филлис Армстронг.

– Я поверила Джанет, – продолжила Мэдди, – хотя первые же два человека, с кем я этим поделилась, высказали сомнения. Оба – мужчины: один – ведущий телешоу, мой партнер, другой – мой муж. Я ждала от них понимания, но, как видите…

– Мы собрались здесь сегодня с целью обсудить, что мы в силах предпринять для предотвращения преступлений, совершаемых против женщин, – начала свою вступительную речь миссис Армстронг. – С чего начать? С подготовки законодательной базы? Или надо начинать с общества? Достаточно ли оно осведомлено об этих проблемах? Мы попытаемся привлечь к ним внимание. – Все присутствующие закивали. – Предлагаю кое-что необычное. Пускай каждый из нас объяснит, почему он здесь оказался, по каким профессиональным или личным причинам – если, конечно, вам ничто не помешает быть откровенными. Мой секретарь ничего не будет записывать, тот, кто не хочет говорить, имеет полное право промолчать. Просто мне кажется, это будет интересно. – Она не стала говорить о своей уверенности, что это всех сплотит. – Если не возражаете, я буду первой.

Все превратились в слух. Им предстояло услышать нечто, чего никто раньше не знал о главной женщине страны.

– Мой отец был алкоголиком и каждую пятницу после получки избивал мою мать. Они прожили в браке сорок девять лет, когда она умерла от рака. Эти побои были для всех нас – у меня было трое братьев и сестра – своего рода ритуалом. Мы принимали их как должное, как неизбежность вроде церкви по воскресеньям. Я старалась прятаться в своей комнате, чтобы ничего не слышать, но все равно слышала. Потом до меня доносились из спальни всхлипывания матери. Но она не уходила от отца, не останавливала его, не пыталась бороться. Все мы это ненавидели, а потом, когда подросли, мои братья сами превратились в алкоголиков. Старший, став взрослым, жестоко обращался с собственной женой, другой брат, оставшийся трезвенником, стал пастором, младший умер в тридцать лет от алкоголизма. У меня самой, если кому-то интересно, нет проблемы с алкоголем. Всю жизнь у меня была другая проблема – мысль, вернее, реальность, что женщины по всему миру подвергаются насилию, чаще всего собственными мужьями, и никто ничего в связи с этим не предпринимает. Я всегда клялась себе, что рано или поздно этим займусь. Теперь мне бы хотелось хоть что-то сделать для изменения ситуации. На женщин нападают на улицах, их подвергают домогательствам и сексуальному насилию, бьют и убивают мужья, а мы почему-то с этим миримся. Нам это не нравится, мы это не одобряем, мы плачем, когда узнаем об этом, особенно если знакомы с жертвой. Но мы не останавливаем мучителя, не беремся за оружие, не выхватываем нож – я ведь ни разу не перехватила руку отца. То ли мы не знаем, как это сделать, то ли нам по большому счету все равно… По-моему, мы просто не желаем задумываться о подобных проблемах, но нам не все равно. Вот я и хочу заставить людей начать думать, начать действовать. Кажется, время пришло, причем уже давно. Помогите мне покончить с насилием против женщин ради меня, ради вас самих, ради моей матери, ради наших дочерей, сестер и подруг. Спасибо вам за то, что вы здесь, за вашу готовность помочь.