— Нет! Зачем мне искать мужа, если отец моего ребенка отверг нас?

Алессандро навис над ней:

— По той же самой причине, по какой ты лгала, записав меня отцом этого ребенка. Чтобы требовать определенного уважения. Или финансовой помощи.

Однако Кэрис не ожидала какой-либо помощи от Алессандро. Упершись руками в бока, она свирепо взглянула на него:

— Я поступила так ради Лео. Он имеет право знать, кто его отец.

— У тебя стыда нет? — Ее пронзил презрительный взгляд темно-зеленых глаз.

— Однажды меня одурачили… — Она не позволит Алессандро насмехаться над ней, заставляя признать, что когда-то Кэрис Уэллс испытывала к нему чувства. — Я верила тебе.

Однако он не слушал ее, а размышлял о своем:

— Лео? Ты назвала его…

— Леонардо. В честь твоего отца.

— Ты осмелилась…

— Я не стыжусь того, что сделала, — процедила она сквозь зубы. — Смирись, Алессандро!

Послышался приглушенный вопль. Кэрис мгновенно повернулась и поспешила в спальню, которую делила с сынишкой. Ни за что на свете она не станет выслушивать оскорбления Алессандро.

Несколько мгновений спустя молодая женщина взяла на руки Лео, мягкое сокровище, пахнущее детской присыпкой, солнечным светом и детством. Кэрис прижала его к себе и закрыла глаза, ощущая, как всегда, покой и радость рядом с ним.

— Ма-ма-ма! — Он вытянул ручки и погладил ее по щекам.

Кэрис уткнулась носом в нежную детскую щечку, затем отстранилась:

— Привет, сладкий мой. Как прошел твой день? Малыш улыбнулся:

— Мам!

Затем что-то привлекло его внимание за плечом Кэрис. Улыбка мальчика померкла.

У Кэрис покалывало затылок. В комнату вошел Алессандро. Она замерла.

Как долго мечтала она о том, что он найдет ее и Лео! Что признает свою неправоту и повинится в том, что причинил им столько горя. Кэрис в глубине души даже намеревалась простить его, если он все осознает и изменится. Лишь только Алессандро взглянет на Лео, его сердце растает, как растаяло ее сердце, когда она впервые увидела сына.

Однако этого никогда не произойдет.

В сердце Алессандро Маттани нет места ни для нее, ни для сынишки.

От плохого предчувствия по спине Кэрис пробежал холодок. Она не вынесет, если он обрушит свой гнев на Лео. Молодая женщина крепче прижала к себе сына, но он наклонился в сторону, чтобы видеть Алессандро.

— Ма-ма-ма!

— Нет, дорогой. Это не мамочка. — На миг ей захотелось сказать, что это папочка. Но не стоит еще больше сердить Алессандро.

Кэрис повернулась, распрямив плечи, вздернув подбородок и крепко прижимая к себе ребенка. Если Алессандро осмелится сделать еще одно унизительное замечание в адрес Лео…

Но ей не стоило беспокоиться. От надменности и злости Алессандро не осталось и следа. Ее мучитель стоял поразительно тихо, опустив руки. Нахмурившись, он пристально смотрел на Лео, будто никогда прежде не видел ребенка.

Кэрис инстинктивно прижала к себе сынишку и погладила его блестящие темные волосики, которые следовало подстричь. Однако Лео не обращал на нее внимания. Он пристально разглядывал мужчину, который отказывался назваться его отцом.

Кэрис вспомнила, как когда-то запускала пальцы в длинные волосы Алессандро, которые казались ей соболиным мехом. У Лео точно такие же волосы. У отца и сына одинаковые глаза. Только Лео напоминал эльфа с пухлыми щечками и огоньком в глазах, а взгляд Алессандро походил на горный хрусталь.

Мужчина сжал кулаки, на его шее напряглись сухожилия. Он по-прежнему пристально смотрел на Лео.

По спине женщины побежала дрожь.

— Сколько ему лет? — Голос Алессандро был поразительно хриплым.

— Шесть недель назад исполнился год.

— Он родился раньше срока?

— Нет. В срок.

Неожиданное движение Лео привлекло внимание Кэрис. Он извивался и наклонялся вперед, сжимая и разжимая пальчики, будто старался дотянуться до Алессандро и схватить его.

— Ма-ма-ма!

Алессандро не двигался.

Кэрис крепче прижала к себе сына, и он вскрикнул, обратив на нее обвиняющий взор:

— Мам!

— Да, любимый. Прости. Ты голоден? Хочешь покушать? — Она сделала шаг в сторону двери, старательно игнорируя высокого мужчину, словно приросшего к месту. — Давай что-нибудь покушаем, хорошо?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Алессандро отошел в сторону:

— После тебя.

Кэрис не удосужилась ответить. Она направилась в кухню, прижимая Лео к бедру, когда низкий голос заставил ее остановиться:

— Скажи, как тебе удалось забеременеть?

Повернувшись, Кэрис обнаружила Алессандро в метре от себя. Он, не отрываясь, смотрел на ее сына. Женщина погладила ребенка по щеке, успокаивая.

— Прекрати, Алессандро! — Она в ярости поджала губы. — Не знаю, что за игру ты затеял, но с меня достаточно. Хватит!

Он поднял на нее темно-зеленые глаза. Из-под полуопущенных век полыхнул огонь. У Кэрис засосало под ложечкой от страха и… чего-то еще.

— Нет, Кэрис, — медленно и сурово проговорил он, будто нанося удары. — Это только начало. — Алессандро резко повернулся и стал мерять шагами комнату. — Потому что, насколько мне известно, мы впервые встретились вчера вечером.

— Значит, мы встретились в Альпах, на лыжном курорте, где ты работала. Мы сошлись, и я предложил тебе переехать в мой дом. — Алессандро говорил монотонно, будто читал деловой отчет на совете директоров.

Это абсурд!

Он никогда не приглашал женщин к себе. Единственная женщина, которую он приведет в свой дом, будет его жена. Но такую женщину он пока не встретил.

— Мы жили вместе, но у нас ничего не получилось, и ты вернулась в Австралию, — продолжал он, отметив, что Кэрис избегает его взгляда. — Ты обнаружила, что беременна, и несколько раз звонила мне. Вероятно, ты разговаривала с моей мачехой, в результате чего поверила, что я не хочу иметь с тобой никаких дел.

— Таковы факты.

Ее краткий и пренебрежительный ответ вывел уже успокоившегося Алессандро из себя. Он сжал кулаки. Ему очень не хотелось признаваться незнакомке в том, что он потерял память. Несмотря на то что, судя по ее словам, у них была интимная связь.

Ему было не по себе.

Кэрис кормила малыша, сидящего на высоком стульчике. Ему кажется, или она действительно слишком долго возится с ребенком?

Алессандро старался не смотреть на мальчика. Встретив взгляд больших зеленых глаз, так похожих на его собственные, он заволновался.