– Уверяю вас, он мне его продал.

– Сейчас вернется его жена, и она подтвердит, что дом не продавался.

– Жена?

Валера слегка поскучнел.

– Владелец убеждал меня, что не женат. Мы даже специально в приложении к договору указали, что владелец не состоит в зарегистрированном браке.

– Вас обманули! Нужно было тщательней проверять сделку. Анатолий не имел права без согласия и ведома жены продавать этот дом. Теперь вас ждет суд с его вдовой!

– Чьей вдовой?

– Вашего продавца.

– Не понял.

– Анатолий вчера скончался. Подозревают убийство. И кстати, вы тоже теперь в числе подозреваемых.

Это покупателю совсем не понравилось. Он даже улыбаться перестал. И светиться самодовольством тоже стал куда меньше.

– С какой стати меня запишут в подозреваемые?

– А с такой… Деньги-то вы Анатолию наверняка еще не отдали? Вы же не дурак, чтобы отдавать деньги до завершения сделки. А раз он теперь мертв, то и деньги останутся при вас! И еще неизвестно, что там за человек вам дом продавал. Может, это вовсе не Анатолий был. Может, вы вообще все это придумали, чтобы завладеть чужим имуществом! А Анатолия убили, чтобы он ничего возразить не смог!

Это гражданину Осипову пришлось уж вовсе не по душе. Он заскрипел своими безупречными белоснежными зубами, сжал огромные кулачищи и угрожающе двинулся на Марину.

– Деньги я заплатил! Всю сумму! Анатолий Петрович при мне их пересчитал, сказал, что все правильно. Все деньги были в пятитысячных бумажках. И он сложил их в синюю сумку, которую забрал с собой! Так что нечего мне тут лепить, что дом не мой! Он мой! Я за него заплатил!

Вид у мужика был такой зверский, что Фима с Катей испуганно пискнули и спрятались за спиной у Марины. Но сама Марина стояла непоколебимо, словно скала.

– Не пугай, – произнесла она. – Я уже и так жизнью пуганная! А сделка это явно мошенническая. Не знаю, кто вы сами такой будете – жертва или главный злодей, но вряд ли у вас получится завладеть этим домом. Тут есть хозяйка, она скоро вернется из полиции. И помимо нее у покойного Анатолия есть двое наследников-детей.

И она почему-то ткнула пальцем в сторону Кати с Фимой, хотя Фима к наследству никакого отношения и не имела.

– Они вправе оспорить сделку как неправомерную и наносящую ущерб их материальному благосостоянию. Вы же сами сказали, что купили дом и землю задешево. А такая низкая цена всегда подозрительна! По виду вы деловой человек, неужели сами этого не понимаете? Или жадность обуяла? Увидели поживу и схватили, не глядя?

Услышав такие упреки в свой адрес, Осипов вновь сделался холоден и высокомерен.

– Так я понимаю, услуг слесаря я от вас не дождусь. Засим позвольте откланяться.

Сел в машину и уехал.

– Не иначе, как за слесарем покатил. Привезет сейчас мастера, который ему замки в доме вскроет.

– Разве он имеет право?

– Если Толя ему дом продал, то имеет. Одного я в толк не возьму, как же Толя успел и в лес по грибы смотаться, и дом продать, и умереть… и все это в один день!

Кате с Фимой это тоже было непонятно. И ошеломленно покачивая головами, они побрели домой к Марине, чтобы у нее дождаться возвращения вдовы из полиции и узнать у нее, станет ли для Татьяны продажа их с мужем дома таким открытием, как и для них троих. И что-то им всем подсказывало, что станет.

Татьяна появилась лишь спустя полтора часа и не одна, а в компании с полицейскими экспертами, которые жаждали обыскать дом на предмет обнаружения в нем следов того самого яда бледной поганки, от которого скончался Анатолий.

– Очень кстати, пойдемте с нами, будете понятыми, – сказал кто-то из полицейских Марине, которая тут же принялась докладывать полиции о том, что им удалось узнать от Осипова.

Известие о том, что дом потерпевшего буквально за несколько часов до его смерти был продан, полицейские встретили с воодушевлением. Это давало им очередного крепкого подозреваемого и новую версию для разработки.

Татьяна же новость о том, что в своем доме больше не хозяйка, восприняла мужественно.

– Ну что же! – горько произнесла она. – Если надо освободить дом, то я готова. Хоть прямо сейчас уеду! После смерти Анатолия я тут и так не смогла бы находиться. И даже из вещей и мебели ничего с собой не заберу.

Фима уже успела обежать весь дом и убедиться, что ни бронзы, ни дорогого фарфора, ни прочего антикварного барахлишка, которое вытаскивали по просьбе Татьяны из городской квартиры ее племянница с мужем, в этом доме не наблюдается. Где же находятся ценные вещи семьи Анатолия Петровича, если изначально везти их планировалось в Комарово? Раз их тут нет, значит, на полпути до Комарова планы у Татьяны поменялись, и она дала племяннице отмашку везти вещи еще куда-то. Но куда?

Можно было отметить, что загородный дом Анатолия был обставлен просто и лаконично, самой примитивной мебелью, купленной чуть ли не в «ИКЕА». Никаких дорогих безделушек тут не было и в помине. Внутри все было в стиле модного нынче минимализма. Никаких там тяжелых и богатых картинных рам на стенах, завитушечек и резьбы на мебели и узорчатых рисунков на обивке. Все это находилось где-то в другой жизни. Даже посуды коснулось это поветрие. Тарелки были чисто белыми и опять же простыми до невозможности. Даже вазы для цветов были гладкими или стеклянными. Такую посуду при удаче и на распродаже можно было купить за сущие гроши в любом городском супермаркете. Впрочем, смотрелись они недурственно и в общий стиль этого дома попадали. А вот стоили все эти вещи совсем недорого, если и пропадут, так не жалко.

В конце концов, мелькающая в разных углах дома девушка привлекла к себе внимание следователя.

– Понятая, вам что на месте-то не сидится? – строго обратился он к ней.

Фима послушно вернулась к остальным.

– А куда же вы поедете потом? – спросила она у Татьяны. – Вернетесь вместе со мной в свою городскую квартиру?

– Туда я тоже больше ни ногой, – горько произнесла вдова. – Поеду к себе.

– К себе?

– У меня до замужества с Анатолием имелась собственная квартирка. К счастью, я ее не продала и не сдала. Вот туда я и вернусь.

– Ваши родственники забыли журналы и пуфики. Мы с тетей их приберегли. Вы их заберете?

– Деточка… Мне сейчас не до пуфиков.

– А журналы?

– Что же, журналы я бы взяла, – оживилась Татьяна. – Как они у вас оказались?

Фима объяснила.