быстро отошло на второй план. Мертвецы превращали дверь в щепки. Плоть на некоторых превратилась в пузырящуюся массу, медленно стекающую с костей, из-за этого у них застыла восковая маска агонии. Мертвец с топором открыл свой рот и в попытке издать адский стон из него изрыгнулась кровавая масса.

У Ивана от этого зрелища свело желудок, за время работы он повидал много мерзости, но было что-то неправильное в блюющем трупе. За это секундное замешательство Иван заплатил слишком дорого, несколько червей соединились в огромное подобие паучьей лапы и ударили ему прямо в грудь. Знакомое жжение распространялось по груди, хотелось кричать, но это желание быстро прошло, теперь был лишь туман в глазах и безразличие ко всему.

Аман давил крыс с такой яростью, что даже не обратил внимания, как бездыханное тело Ивана рухнуло. Он остался единственным живым в этом холодном коридоре. Все заперлись в кабинетах и ждали своей незавидной судьбы. Ноги продолжали гореть, руки немели. Хотелось всё бросить и просто упасть, но кто, если не он, даст этим пидорам просраться? Медсестра, которую грызли крысы, стала подниматься, кажется, её звали Лена.

Всей своей мощью толпа мертвецов снесла баррикаду. Мертвец с топором попер прямо на Амана. Было сложно понять, кем он был при жизни, вся кожа сползла, оголив плавящиеся мышцы, но то, что паскуда была сильной, это точно. Аман еле успел прикрыться стулом, удар чуть его не повалил, это сделали щупальца.

— Подавитесь, суки! Подавитесь! Я вас даже с того света всех переебу!

Мертвецы навались толпой, не давая и шанса. Костлявые пальцы и беззубые рты принялись с особым трепетом мучить плоть. Они должны были торопиться, эти никчёмные тела слишком быстро приходили в негодность. Мертвецы были настолько увлечены своим делом, что тот, кто занял тело Амана, был знатно раздосадован, ему, в отличие от остальных собратьев, досталось куча мусора. От головы осталась только нижняя челюсть, сломанная грудная клетка и правая культя, бывшая рукой, которой даже пошевелить не удавалось. Щупальца недовольно завибрировали.

Один из ходячих, маленькая девочка лет восьми с отсутствующим лицом и вспоротым животом, она взялась за культю и потащила бедолагу за собой. Одна из крыс забралась на грудь, чтобы бесплатно прокатиться. Под натиском усопших палаты были не более чем конфетами, а двери — красивыми фантиками. Из первой палаты выволокли беременную женщину и врача. Второго разорвали сразу, а с первой общественным голосованием было решено поиграть. Девочка подтащила своего нового друга к истошно кричащей беременной женщине. Огромный живот, покрытый растяжками, был быстро разорван, а кричащий ублюдок разделён между товарищами. Девочке удалось вырвать глаз и гениталии нерождённого. Глаз был ласково засунут в горло Амана, лианы довольно колыхались.

……

Андрей с ноги открыл дверь, из-за этого он чуть не потерял равновесие, Аделя жалобно хмыкнула у него на руках. Артем плелся за ними.

Андрей растерянно огляделся по сторонам, лучше бы он этого не делал. Покойники разрывали на части Ивана и Амана, задирали кожу, отрывали мышцы, вытаскивали органы. Всё это сопровождалось неописуемыми всхлипами и причмокиванием. Остальные трупы, которым не повезло протиснуться к пирушке, ломали двери в попытке добраться до свежего мяса. Орда крыс положила свой взгляд на мясо, которое было доступнее.

— Беги!

— Но, но как же ты?

— Беги, кому говорю!

И Андрей побежал, у него не было плана, не было ничего. Единственное, что ему оставалось, — это бежать до конца этажа и выброситься с Аделью в окно. Это было лучше, чем быть растерзанными на части. Было тяжело, мышцы гудели, задница сжалась, яйца сморщились. Желание обернуться было невероятным, но понимание, что, кроме смерти и сцены, как его брата разрывают на части, останавливало от этой ошибки. Вот поворот. Он уже видел спасительное окно, теперь вся надежда была на гравитацию. Если нырнуть головой вперед, шансов на безболезненную смерть было больше.

Тут прямо перед лицом распахнулась металлическая дверь, из нее вышла доктор, маленькая старушка. Она посмотрела на Андрея таким печальным взглядом, в нем читались горечь и тяжесть всего мироздания. Это длилось всего мгновение, после чего она побежала к окну, что смотрелось немного комично, и, только открыв его, на нее набросился ворох ворон, первым делом они принялись выклевывать глаза. Их довольное карканье разносилось по коридору.

Андрей хотел бежать назад, но за ним уже была армия крыс. Не думая, он молнией влетел в дверь. Времени обходиться с Аделью по-человечески не было, поэтому он чуть ли не швырнул ее на пол. Одна из крыс почти пробралась в комнату, как Андрей со всей силы захлопнул дверь. Крысу перерубило надвое. Тварь отказывалась сдаваться, она издала мерзчайший из возможных писк, а ее щупальца жадно потянулись в сторону Андрея. Сладкое чувство от дробящихся под ботинком костей было омрачено острой болью от проходящих сквозь тело щупалец. Когда от крысы осталась лишь каша из ошметков, порождения тьмы продолжали жадно тянуться в сторону живых. Также они начали проходить сквозь низ двери.

В глазах рябело, дышать было невозможно. Аделя болезненно вздыхала. Обернувшись, осмотрев комнату, Андрей понял, в какой заднице он оказался. Комната с единственной металлической дверью была палатой новорожденных. Он насчитал семь детей. Их кроватки располагались вдоль левой стены. С правой стояло какое-то медицинское оборудование. Младенцы начали просыпаться и плакать, на это стали накладываться истошные женские крики.

— Заткнитесь! Господи, заткнитесь!

Голова разрывалась, Андрей чувствовал, как его мозг разжижается и готов в любую минуту начать вытекать из носа и ушей. Ноги дрожали, подкашивались, теперь было понятно, какую боль Аман и Иван испытывали. Повезло, что его зацепило не так сильно, как их.

Нужно было действовать, неизвестно сколько твари будут возиться с остальными, но судя по крикам это продлиться не долго. Окна были затемнены, а желания открывать их уже не было. Андрей схватил ближайший стоящий к двери бокс или как эта хрень называется и подкатил его к двери. Глаза заливал пот. С каждой секундой становилось трудно дышать. Весь мир поплыл, а звук отключили. Последней мыслью была что мрак очень не вовремя раскрыл свои объятия.

Говорят, что чем дольше смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя. Это произошло с Андреем, к сожалению, для него не в фигуральном смысле. На этот раз он не провалился в пространственный суп или в бессознательную тьму. Это была бездна, всё время бурлящая и скользящая бездна. По ушам бил пробирающий до дрожи неописуемый смех. Перед ним возникали образы знакомых и дорогих ему людей, исковерканных самыми невероятными образами. Хотелось блевать, но