Благодаря собственной природе Омбей был лучше подготовлен к борьбе, чем Лалонд, но этим же враг получал больше возможностей распространить заразу. На Лалонде носители вируса передвигались медленно. Здесь они таких ограничений не испытают.

В двух сотнях километров над Ксингу Каталь Фицджеральд отрубил термояд. Тяготение потянуло челнок вниз, но магнитные поля расширились, расталкивая разреженные газы. Челнок завалился на штирборт и, опираясь на искристую ионную подушку, начал долгое скольжение по спирали к лежащему внизу космопорту.

До цели оставалось сто пятьдесят километров, когда бортовой компьютер передал в нейросеть Ральфа сигнал высшего приоритета от Роше Скарка.

— У нас намечается проблема, — без предисловий начал директор королевского разведывательного агентства. — У гражданского самолета, летящего из Пасто в Атерстон, проблемы с электроникой, постоянные, но несерьезные. Хочу подключить тебя к совбезу Тайного совета как консультанта.

— Слушаюсь, сэр, — откликнулся Ральф.

Канал передачи расширился до кодированного полночувствия. Ральфу казалось, что он сидит за овальным столом в белом пузыре, стены которого находились в неопределенной дали.

Во главе стола восседал адмирал Фарквар, а рядом с ним — Роше Скарк и Янникс Дермот. Остальных троих опознала нейросеть Ральфа. Рядом с директором ИСА сидела коммандер Дебора Анвин, глава сети стратегической обороны Омбея, за ней — Райл Торн, министр внутренних дел планеты Омбей. Сам Ральф оказался зажат между Скарком и Леонардом Девиллем.

— Самолет в семи минутах от Атерстона, — заметила Дебора Анвин. — Надо решаться.

— Нынешнее состояние на борту? — спросил Ральф.

— В рамках карантинных мер пилот получил от диспетчера приказ повернуть в Пасто. Тогда и начались проблемы. Он заявляет, что обратный полет подвергает опасности его пассажиров. Если поломки происходят на самом деле, так и есть.

— Едва ли мы можем расстреливать с платформ СО всякий самолет с глючным процессором, — бросил Райл Торн.

— Напротив, сэр, — возразил Ральф. — В нынешней ситуации приходится пользоваться презумпцией виновности. Позволить этому самолету приземляться в столице нельзя ни при каких условиях. Не сейчас.

— Если он вернется в Ксингу, погибнуть могут все пассажиры, — запротестовал министр. — Самолет просто рухнет в океан.

— В окрестностях Атерстона много военных баз, — заметил адмирал Фарквар. — При необходимости пилот может посадить машину на взлетном поле, и мы окружим ее морпехами, пока не появится надежный метод выявления вируса.

— Пилот связывался с диспетчерской через нейросеть? — поинтересовался Ральф.

— Да, — ответила Дебора.

— Тогда он, скорее всего, не заражен. Если вы сможете надежно оцепить поле, я — за. Но самолет должен оставаться на поле, покуда мы не выясним, что сталось с дипломатами.

— Хорошо, — согласился адмирал.

— Я объявлю тревогу на базе Сэпкоут, — добавила Дебора. — Это в ста километрах от Атерстона. Должны дотянуть.

— Сто километров — вполне достаточное отдаление, — тут же поддержал Торн.

Ральфу отношение министра очень не понравилось. Тот относился к случившемуся как к небольшому несчастью, вроде землетрясения или урагана. Впрочем, министру приходится каждые пять лет убеждать своих избирателей, что он действовал исключительно в их интересах. Ему трудно будет объяснить, почему он приказал палить с платформ СО по своим согражданам. Отчасти поэтому королевская семья Салдана сохраняла вокруг себя парламент — в качестве абляционного слоя. Выборных политиков всегда можно подставить и заменить.

— Я бы предложил также установить за посаженным самолетом постоянное наблюдение с орбитальных сенсоров, — вступил в разговор Ральф. — На случай непредвиденного. Тогда мы сможем использовать платформы СО в качестве последнего средства. Стерилизовать весь район.

— Это представляется мне в некотором роде излишним, — с преувеличенной вежливостью отозвался Райл Торн.

— Опять-таки нет, сэр. На Лалонде противник смог воспользоваться своими способностями к ведению электронной войны, чтобы вмешаться в работу наблюдательных спутников. Они изрядно туманили снимки. Я бы сказал, что это наименьшее, что мы в силах предпринять.

— Ральф присутствует здесь именно из-за его опыта в борьбе с вирусом, — заметил Роше Скарк, улыбнувшись министру. — Он унес ноги с Лалонда только потому, что провел подобные защитные меры.

Райл Торн коротко кивнул.

— Жаль, что он не защитил нас от вируса, — пробормотала Янникс чуть слышно.

Вот только на сетевых конференциях незаметно буркнуть что-то невозможно, речь передается только намеренно. Ральф покосился на нее, но синтезированная компьютером маска не выражала ничего.

Чепмена Адкинсона постоянный поток датавизов из диспетчерской уже заколебал. Не говоря о том, что перепугал изрядно. С гражданскими диспетчерами он уже не мог связаться — они сошли с линии восемь минут назад. Теперь связь шла по военным протоколам, и воздушное движение на всей планете регулировалось через диспетчерский центр королевского флота на Гайане. И войти в его положение они никак не желали.

Под крылом самолета расстилалась Эспарта — один из роскошных национальных парков, окружавших столицу, джунгли, прерываемые лишь по-римски прямыми дорогами и дачами аристократии. Океан остался в пяти минутах лета позади.

Нейросеть пилота имела доступ к внешним сенсорам, но видеосигнал обрабатывался в фоновом режиме, скорее для контроля систем инерциальной навигации, которым Адкинсон перестал доверять. Он сконцентрировался на поддержании внутренних систем. Уже двадцать процентов процессоров на борту страдали от беспорядочных зависаний; некоторые через пару секунд «развешивались» самопроизвольно, другие так и отключались. Диагностические программы никаких проблем обнаружить не могли. И — что было еще страшнее — на протяжении последней четверти часа в электрической сети запрыгало напряжение.

Поэтому Адкинсон и завел спор с военными диспетчерами. Процессорные глюки — невелика проблема, в системную архитектуру самолета было встроено столько резервов, что она могла пережить и почти полное зависание. Но потеря напряжения — дело совсем другое. Чепмен Адкинсон уже решил для себя, что если его все же заставят лететь обратно, он посадит самолет куда придется — и пусть ему потом загружают в лицензию любые выговоры. Не такая страшная зараза появилась на Ксингу.

— Чепмен, примите уточненные координаты для посадки, — датавизировал диспетчер с Гайаны. — Маршрут меняется.

— Куда теперь? — скептически поинтересовался Чепмен.

— База Сэпкоут. Вам готовят посадочное поле. Пассажирам придется остаться на борту некоторое время после посадки.

— Главное — сесть.

Пришли координаты и Чепмен скормил их бортовому компьютеру. Двадцать минут до Сэпкоута… можно дотянуть. Самолет завалился набок, огибая лежащий где-то за горизонтом в черно-серебряном жарком мареве город.