снова там, на нейтралке. Места для поиска предварительно хорошо изучены и просмотрены. Таких мест Ярцев подготовил себе четыре.

Вчера немцы обнаружили его группу в лощинке, а сегодня, несмотря на существование запасных мест, он опять полез в ту же лощину. Это рискованно. Да и он по своему опыту знает, что разведчики, если их обнаружили, никогда не полезут на следующую ночь в старое место. Оно на время потеряно, потому что враги, потревоженные разведкой, будут бдительны, непременно станут ждать целую неделю, а то и дольше, на том самом месте.

А он все-таки полез…

«А что, — рассуждал Ярцев. — Немцы думают так же, как и мы; дескать, повторять поиск здесь не рискнем, ждать нас они не будут. Попробуем, проверим психологическую задачу. Узнаем, ждут они нас или не ждут». И полез пробовать…

Группа ползет неслышно, медленно, замирая и сливаясь с темной высокой травой в те секунды, пока взлетают ввысь вражеские ракеты. Ползут уже долго. Немцы ведут себя спокойнее, чем вчера. Правда, может быть они затаились и ждут наших? Резонно полагают, что «Иван» второй раз в одно и то же место не сунется. А «Иван» в количестве шести человек наперекор здравому смыслу лезет второй раз в лощину.

Вот уже заметны немецкие козлы с натянутой на них колючей проволокой. Вот и проход между козлами, который ребята вчера сделали и бесшумно поползли было в него. Но были обнаружены немцами. А там, чуть левее, не доходя проволоки, когда они отходили, убило Колю…

Ярцев лежал перед этой щелью и отчетливо слышал, как гулко билось его сердце. Прежде чем влезть в узкое пространство между кольями, перетянутыми крест-накрест проволокой, он осторожно пошарил рукой по земле, проверяя, нет ли следов установки мин или проволочки от мин натяжного действия. Его опытные пальцы не нащупали свежезасыпанной ямки или линии подрезанного дерна, чтобы туда запрятать противопехотную мину.

Козлы раздвинуты. Это разведчики сами вчера сделали и в спешке отхода не поставили их на место.

Ярцев полежал несколько минут, не шевелясь, всматриваясь в сторону вражеских окопов. Он слушал оборону немцев. Впереди все тихо. В метрах ста от него вражеокий пулеметчик нет-нет, да нажимает гашетку своего «эмга», и разноцветные трассирующие пули красивыми огненными стрелами веером разносят смерть по нейтралке. Что-то немецкого пулеметчика беспокоит.

Разведчики лежали в небольшой, почти незаметной лощинке, пули пролетали на добрый метр выше.

Ярцев переждал минуту, другую и, не слыша, не видя, не замечая ничего подозрительного, дважды толкнул ногой Шульгина. Тот — следующего за собой разведчика, что означало: «За мной!»

Извиваясь ящерицей, Ярцев осторожно вполз в узкую щель между козлами, миновал их и опять остановился, шаря перед собой рукой. Нет, ничего опасного нет. Он осторожно толкнул Шульгина: «Вперед!»

Они ползли минуту, другую, десять, каждый раз замирая при вспышках ракет. Наконец выползли на своеобразный перешеек между вражескими окопами, и Ярцев убедился, что правильно выбрал для поиска место. Такие промежутки всегда оставались и у нас и у немцев. Иногда по причине рельефа местности, но чаще потому, что еще не успевали соединить окопы траншеями. Ведь сперва копают ячейки, потом углубляют их, соединяя между собой ходами сообщения. Со временем, углубив ходы сообщения до полного профиля окопа, начинают соединять окопы одной воинской части с соседней. Это делается в последнюю очередь. Вот в промежутке шириной метров пятьдесят и остался еще не «сшитым» ход сообщения. Тут-то и вылезли наши разведчики. Они продолжали медленно продвигаться дальше и по голосам, доносившимся из вражеских окопов, догадывались: окопы остались уже позади.

Ярцев остановился, а за ним вся его группа. «Пусть немного отдохнут», — подумал он, а сам приподнялся на локтях, чтобы осмотреться. Ему уже ясно, что не ждал фриц, что наши разведчики опять сюда полезут.

Отползли от окопов уже метров на сто, а вокруг все тихо. Впереди, метрах в пятидесяти, Ярцев увидел неожиданно вспыхнувший огонек. Кто-то курил или прикурил. Ярцев снова лег и просигналил остальным. Снова поползли туда, на замаячивший огонек. Остановились, прислушались. Спокойно. Тогда Костя условным движением скомандовал: «Встать!»

Вставали по одному. Сначала медленно приподнялись на руках, потом становились на колени, осматривались.

Огонек, который заинтересовал Ярцева, не погас, а то возникал, то скрывался. Наблюдая за ним, Ярцев подумал, что свет пробивался откуда-то снизу, то ли из окопа, то ли из хода сообщения, то ли из вкопанной в землю орудийной позиции или ровика подле нее.

Поднявшись во весь рост, разведчики постояли, пережидая дрожь в коленках от долгого ползания. Осторожно ступая, стали подбираться к огоньку. Сделав шаг вперед, замирали, прислушивались, снова делали шаг-два и опять останавливались.

Черными тенями, рывками скользили в темноте, пока наконец маячивший огонек не оказался совсем близко от них, прямо рукой подать! Внимательно изучали светящуюся точку. Свет проникал наружу через маленькую дырочку в плащ-палатке, которой завешена дверь в землянку или блиндаж. Ребята неподвижно стояли несколько минут, обдумывая, что же предпринять. Неожиданно плащ-палатка резко приподнялась, и в пятне яркого света разведчики увидели ступеньки вниз, ход сообщения в сторону от них.

Показался немецкий солдат. Он проворно поднялся по ступенькам и, судя по звукам шагов, быстро пошел по ходу сообщения.

Плащ-палатка упала, закрывая собой вход в землянку, но в углу осталась освещенная щель. Кто-то изнутри подошел и поправил плащ-палатку. Свет пропал, осталась освещенная точка, та самая, что привела наших разведчиков сюда.

«В землянке кто-то остался, — подумал Костя, — судя по яркости света, который вырывался оттуда, она маленькая, на двух-трех человек. Если один ушел, там сидят не больше двух».

Надо действовать не медля, пока не вернулся немец, который только что вышел.

Ярцев расставил разведчиков: Орлова и Лаптева возле хода сообщения, чтобы они смогли, если потребуется, оглушить сверху того солдата, который будет возвращаться в землянку, Шестерина и Токмакова по обеим сторонам ступенек, ведущих в землянку, сам же Костя осторожно, на руках опустился сверху в ход сообщения. Бережно встал на ноги и, ступая на цыпочках, начал сходить по ступенькам вниз, к завешенному плащ-палаткой входу. За ним тенью соскользнул Шульгин. Неслышно ступая, Ярцев прильнул к дырочке, из которой просачивался свет в темноту. Он увидел озаренную карбидным фонарем землянку и сидящего спиной к входу, судя по мундиру, немецкого офицера. Тот что-то разглядывал или читал лежащее на снарядном ящике, заменявшем ему стол. Зоркий взгляд Ярцева выхватил закрытую пистолетную кобуру на боку сидящего офицера и висевший на стенке у самого входа автомат. Он на таком расстоянии, что немец сразу не сможет их схватить. В землянке не двое, а