— Я могу дать тебе пищу для размышлений, которые отвлекут тебя от любых других проблем, — сказал он шелковым голосом.

На этот счет она не сомневалась.

Чувствуя, что она сдается, он нагнулся и поцеловал ее в шею.

— Скажи только слово.

«Слово», — подумала она и поежилась.

Секс. Просто секс. И это будет великолепно, но этого будет недостаточно. Совершенно недостаточно.

— Нет, — сказала она с большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле.

Если он и был разочарован, то никак не показал этого. Он ушел, оставив ее одну дрожать у стены от переполнявших ее эмоций.

Что ж, это уже не первый раз.

Когда он ушел, Тара нервно выдохнула и направилась в гостиницу. Она вошла в прохладное помещение и решила собраться с мыслями.

— Миссис Дэниелс, с вами все в порядке?

Тара повернулась к Карлосу Родригесу, парнишке из местного колледжа, которого они наняли на лето разнорабочим, чтобы было кому двигать мебель, красить стены и прибираться. Когда они увидели его в первый раз, то решили, что едва ли из него выйдет хороший работник, он был весь в пирсинге и безобразных штанах, ширинка которых свисала едва ли не до колен. Тем не менее из него вышел толк. В свои семнадцать он уже был ростом под метр восемьдесят.

Тара знала из его анкеты и разрешения на работу из колледжа, что он был неглупым малым, но ленивым и склонным впутываться во всякие неприятности. Впрочем, так часто случается с детьми, у которых нет объекта для подражания и которые вынуждены заниматься неквалифицированным трудом, чтобы прокормить себя, маленьких братьев и сестер и бабушку.

— Со мной все в порядке, — заверила его Тара.

— Я прополол газон и покрасил стены в прачечной.

— Отлично. Ты уже пообедал?

— Да.

Тара знала, что он врет.

— Я оставила тебе сандвич в холодильнике.

— Спасибо, но…

— Никаких «но». Ешь его.

Он отвернулся, чтобы она не видела его лица.

— Я возьму его домой.

Где он непременно отдаст его сестрам или бабушке.

— Ешь здесь, а я сделаю еще, чтобы ты взял домой.

Он посмотрел на нее, и заметно было, как он мечется между гордостью и голодом. Соблазн поесть победил, и он пошел на кухню.

Хлоя вошла в комнату из вестибюля. Она накинула легкий сарафан поверх бикини.

— Надеюсь, ты довольна собой? — сказала она Таре. — Ты снова повздорила с Мэдди. А еще говоришь, что не любишь конфронтацию.

— Не было никакой конфронтации.

— Шутишь? Ты сам ходячая конфронтация.

— Да о чем ты говоришь? Это ты вечно все начинаешь. Ты вообще ничего не умеешь держать при себе.

Хлоя раздраженно опустила руки на бедра.

— Потому что заметать все под ковер и держать внутри себя — это по твоей части. Нет уж, сестренка, я так не могу, но поскольку меня ты все равно никогда не поймешь, то мы просто вынуждены соглашаться друг с другом или не соглашаться.

— Отлично, — сказала Тара.

— Отлично. Еще я предлагаю не разговаривать какое‑то время — по крайней мере до тех пор, пока ты не научишься признавать свою неправоту.

— Я бы с радостью признала свою неправоту, если бы была не права.

Хлоя подняла руки вверх, затем повернулась к Кар‑лосу, который вышел из кухни, поедая сандвич.

— Эй, милашка, — сказала она, пуская в ход свое обычное очарование, как будто только что не пререкалась с Тарой. — Как дела?

Карлос улыбнулся ей.

Хлоя умела производить впечатление на мужчин.

— Я почти закончил на сегодня, если у вас нет для меня еще каких‑нибудь заданий.

— Да, — сказала Хлоя. — У меня найдется для тебя работенка. Может, ты скажешь моей сестре, что никому не нравятся самодовольные всезнайки?

Карлос не знал, на кого смотреть.

— Не надо ставить его между двух огней.

— Да ты просто боишься, что он встанет на мою сторону. — Хлоя повернулась к Карлосу спиной. — Я повышу тебя, если ты скажешь ей, что от того, что она держит все в себе, у нее появились морщины.

— На страничке в фейсбуке есть рецепт от этого, — сказал Карлос, засовывая в рот последний кусок сандвича.

«Ради Бога», — подумала Тара, сжав зубы.

— Она имеет в виду, что я…

— Напряжена, — в надежде подхватила Хлоя, смеясь. — А еще можешь сказать ей, что раздражает каждый раз натыкаться в душе на ее нижнее белье, которое она разбрасывает повсюду.

— Вообще‑то, — сказал Карлос, наконец‑то проявив интерес к разговору, — как раз это меня совершенно не напрягает. А в какой именно душевой?

Никогда не путайте оправдание с извинениями.

Хлоя Трегер

Спустя несколько дней Форд поливал из шланга на небольшом заднем дворе «Любовного гнездышка» столы и стулья для посетителей. Музыка звучала совсем негромко, но как бы тихо он ни включал ее, его сосед Тэд, бывший владелец книжного магазина, всегда высовывался из окна и просил выключить ее совсем. Форд пытался представить себе, как выглядит дом этого парня изнутри. Ему казалось, что там повсюду кошки и комнатные растения.

Джекс, который пришел помочь, сидел на одном из свежевымытых столов и чатился по сотовому телефону — толку от него было не много.

— Тяжелая работенка? — спросил Форд с явным сарказмом.

Джекс не ответил.

— Эй, Джекс.

— Да, да, да… — Джекс даже не поднял темной головы от экрана, его пальцы порхали над клавиатурой. — У меня тут запарка, старик.

Форд прищурился. Когда‑то Джекс был модным юристом, одевался исключительно в дизайнерские костюмы и ездил на «порше», но те дни канули в Лету и теперь он носил потертые джинсы, вытянутые футболки, ездил на видавшем виде джипе и жил с самой ленивой собакой на свете. Днями он по большей части отсыпался, а ночами развлекался с Мэдди, и Форд еще никогда не видел его таким счастливым. Форд прочитал вслух то, что появилось на экране.

— Вот непослушная девчонка! А ты знаешь, что бывает с непослушными девчонками? — Форд вздохнул. — Да, работенка у тебя действительно тяжелая.

Джекс усмехнулся и отправил сообщение.

— Главное, что у нас все получается.

— Слушай, секс тебя когда‑нибудь доконает.

— А ты как‑нибудь попробуй.

— Что? Заниматься сексом каждый день? — спросил Форд.