О, эта сладкая песнь клинка, когда он рассекает воздух, когда разрезает тело, с хрустом перерубая кости. Мальчишка упал. По коже расплылось синее пятно. Живые ткани превращались в лёд.

Эйнар увернулся от длинных пальцев толстой девицы. Лезвие вошло в её объемный живот. Она завизжала. Схватилась руками за клинок, будто хотела достать его. Эйнар выдернул меч и отсёк ей голову.

Дед оказался медленным и неуклюжим. Но драться с ним как с мёрзлым Эйнару не хотелось. Ведь это человек. Ему просто так же не повезло, как и отцу. Ему не нужно мстить, он ни в чем не виноват. Стоит подарить несчастному освобождение.

Эйнар зашёл деду за спину. Пока тот неуклюже разворачивался, проткнул сердце мечом.

Дед осел, уткнулся лицом в землю, будто хотел поцеловать её в последний раз. Так и застыл.

Эйнар достал меч. Статуя задрожала и осыпалась ледяным прахом.

— Упокойся с миром.

Было в этой минуте нечто грустное и радостное одновременно. Только что оборвалась жизнь человека. Только что измученная душа освободилась от проклятия.

Эйнар тяжело вздохнул. И в следующее мгновение почувствовал холод на коже. Тонкие женские руки обвили его за грудь и талию. Прижали к себе. Так крепко, не пошевелиться. От неожиданности Эйнар уронил меч.

Он совершенно забыл про синеволосую! Упустил её из вида! А она выждала подходящий момент и сцапала его, как кошка мышку.

Впервые в жизни Эйнар ощутил себя не охотником, а — жертвой. Беспомощной. На волосок от гибели. Он растерялся и не знал, что делать. Мёрзлая же знала: она прильнула губами к его шее, провела языком по позвоночнику.

Тепло, которым был наполнено тело Эйнара, будто поток реки устремилось к губам иллидки и, подобно воде, закручиваясь в водоворот, исчезало в бездонной яме. Холод, острый и жгучий, впился в кожу. Потёк по венам. Сердце бешено забилось.

"Она забирает мою жизнь! Она травит меня! Соберись! Спасайся!"

Эйнар резко присел, а затем стремительно встал, сильно наклоняясь назад. Он с такой силой врезал затылком в лицо иллидки, что потемнело в глазах. Раздался сухой щелчок. Эйнару показалось, что щелкнуло у него в голове.

Иллидка разжала объятия. Отшатнулась. Эйнар отскочил в сторону, как-то умудрился поднять меч. Нос мёрзлой изогнулся, как змея.

Нельзя мешкать! Эйнар взмахнул мечом. Когда иллидка бросилась на него, всадил клинок точно между рёбер. Лезвие заскользило, разрезая плоть. Когда оно добралось до сердца, дрожь прокатилась по телу иллидки. По её коже побежали синие круги. Лезвие ударилось о лёд позвоночника. Остановилось.

Эйнар чувствовал себя обессиленным. Ноги совершенно не держали. Он отпустил рукоятку меча — она осталась торчать в теле иллидки, будто победный флаг — и сел рядом. Подташнивало. Мир перед глазами дрожал, словно находился за дымкой. Хотелось лечь прямо здесь и уснуть. Переборов это желание, Эйнар поднялся, забрал меч. Отошёл на пару шагов, но затем вернулся. Со всей силы толкнул ледяную статую.

— Тварь! — прошипел он, а затем посмотрел на ледяные осколки и сощурился. — Я победил тебя.

Эйнар не помнил, как дошел до логова, как упал на лежанку. Он не знал, как долго спал. Судя по тому, что дрова прогорели, а огонь почти потух, прошло много времени. Но сон и тепло придали сил. Эйнар чувствовал себя получше. Собраннее. Сильнее.

Он подбросил поленьев и помог костру разгореться. Затем сел и стал смотреть на огонь, пытаясь собрать по крупицам то, что произошло накануне. Он помнил какие-то обрывки, части сцен. Ему виделся одноногий мальчик и желтоволосая девушка. Она вроде напала на него, укусила. Это неправда! Может, ему всё приснилось?!

Дрожа и лелея надежду, что всё произошедшее лишь грёзы, Эйнар дотронулся сзади до шеи. Кожа была холодной, а пальцы нащупали рубец вдоль позвоночника.

Твою ж мать, это не сон. Она на самом деле отравила его!

Страх напоминал тяжёлые доспехи, давил на грудь и плечи. Эйнар вскочил и принялся ходить кругами.

Что теперь делать? Как избавиться от яда? Может, пустить кровь? Может, вырезать ту часть мышцы, куда впилась тварь?

Нет, всё не то!

У кого просить помощи?

Эйнар понимал, что не у кого. Никто не поможет. Матери с сестрой точно не стоит ничего рассказывать. Они будут волноваться и переживать за него, но ничего не смогут сделать.

Обратиться в Око? Эйнар даже не представлял, что с ним там сделают. Вылечат? Вряд ли. Скорее всего, отнесутся к нему как к заражённому и убьют.

Он был один на один со своей бедой. От этого осознания хотелось рыдать. Эйнар крепко сжал кулаки, чтобы подавить порыв. Он чувствовал себя несчастным и одиноким и не знал, как справиться с этими чувствами.

Словно насмехаясь, всплыли новые воспоминания о его провале: как он позволил иллидке захватить себя, как позорно выронил меч. Эйнар уцепился за волосы и так сильно потянул их, что заныла кожа головы.

Отчаяние сменилось злостью. Вообще, во всём виновата сестра! Не притащи она того выродка, не было бы скандала. Он бы остался дома! Не ввязался бы в драку с мёрзлыми! Его бы не отравили! Эйнар скрипнул зубами от злости. Ничего, он найдёт способ, как отомстить Мириам.

Глава 6: Ивор

До поздней ночи Ивор сидел над счётными книгами. В одной, что в деревянном переплёте, он вёл семейный учёт. В другой, в мягкой кожаной обложке, записывал доход от продажи и аренды лошадей, расходы на их содержание и выплаты работникам. Ивор окунул перо в чернильницу, легонько стряхнул его и аккуратно вывел: ИТОГО. Затем прикрыл глаза, и перед внутренним взором побежали цифры. “Десять плюс двенадцать плюс восемь плюс один Рут… Так, это двадцать Сольт. Плюс двадцать пять Сольт. Ещё кувшин орехов и парочка зайцев…” — мысленно сложив все расходы, рядом с “итого” Ивор написал «три Рут восемнадцать Сольт».

Буквы выходили округлые. Одни были тонкие, будто волос, у других бока раздувались, словно горловой пузырь у жабы. Буквицы Ивор украшал вензелями: где-то веточка переплетётся с петелькой, где-то завитушки кружевом лягут рядом с ножкой. Пускай он не летопись писал, а всего лишь счётные книги заполнял, но все должно быть аккуратно и красиво.

Огонёк свечи подрагивал от дыхания и движений. Глаза ныли. Ивор снял очки, подушечками пальцев помассировал веки, чувствуя, как уходит напряжение. На сегодня всё. Остальное доделает завтра. И список товаров на ярмарку он подготовит завтра. Ивор захлопнул книгу, широко зевнул и наклонил голову — позвонки слабо хрустнули. Мышцы спины