Мы были поклонниками Т. Rex и Гэри Глиттера. Я также начал ходить на концерты, причем я был первым в тусовке, кто стал посещать мероприятия с живым звуком. Сначала я увидел Марка Болана в «Раундхаусе», и это случилось еще до того, как «Ride а White Swan» стала хитом![15]

От «Раундхауса» было довольно легко добраться до того места, где мы с Джоном жили, поэтому мы каждое воскресенье ходили туда пешком. Там проходили концерты с участием шести групп, длившиеся целый день. Мы видели всех: от Артура Брауна до Кена. Диджей, ставивший все наши любимые записи, пускал их на всю громкость через акустические системы. И это было великолепно.

БИЛЛИ АЙДОЛ: Когда я впервые увидел МС5 в местечке под названием «Фун Сити», у них были два гитариста, одетых в расшитые стеклярусом куртки. Ребята очень часто подпрыгивали во время выступления. Из всего того хиппи-дерьма эти музыканты были самыми взрывными и зажигательными.

Будучи подростками, Джон и я ходили в бар, чтобы пропустить по кружке Newcastle Brown. Я уверен, что сейчас законодатели назвали бы это распитием алкоголя несовершеннолетними, но в те дни мы пили все, что хотели, и когда хотели.

У нас были длинные волосы, и все, что в нашей жизни было от культуры, – это ходить на концерты, слушать записи и пить пиво – обычные подростковые занятия. Когда мы еще учились в школе, наш учитель хотел, чтобы мы соответствовали требованиям и следовали правилам. Это была католическая школа для мальчиков, помешанная на форме, религии и дисциплине. Я помню жуткий скандал со священником-преподавателем и свое изгнание из-за того, что слишком любил задавать вопросы. Джон любил раззадоривать озлобленных учителей еще больше.

Как-то раз нам приказали надеть галстуки, но Джон проигнорировал это требование.

«Вы можете вернуться завтра на занятие, только если наденете галстук!» – заявил священник в ультимативном порядке.

На следующий день Джон заявился в галстуке, пиджаке и брюках. Рубашки на нем не было. Учитель поинтересовался: «Почему вы без рубашки?»

«Вы сами сказали мне надеть галстук, в чем проблема?»

Я происходил из семьи, в которой было пятеро детей, Джон был из семьи с четырьмя детьми. У ирландцев не было лишних денег, чтобы расшвыриваться ими направо и налево, поэтому мы носили дешевые бейсбольные кроссовки, а учителя говорили нам, чтобы мы купили черные кожаные. Шагай домой и упрашивай родителей, сколько влезет, но знай, что все бесполезно. Родители Джона, кстати, старались выделять на детей больше денег, чем мои.

Так или иначе, я помню, как в школе меня отчитывали за то, что я обувал бейсбольные бутсы вместо кожаных ботинок. Учителя без конца приходили в бешенство от нашего внешнего вида.

«Почему вы не носите уставную школьную форму?»

Джону было около пятнадцати, и мы приближались к сдаче экзаменов уровня О. Тогда Джон испытывал терпение английского преподавателя, мистера Прентиса. Для него наступил критический момент. Нас, перешедших в шестой класс с таким уровнем, в тот момент было шестеро, и мы противопоставляли себя всей школе. В нашей группе были Дэйв Кроули, Тони Пар-сел и еще парочка ребят. Все мы были достаточно смышлеными, хотя еще не до конца понимали ту игру, в которую играла с нами образовательная система. Учителя вынуждены были цепляться за нас, потому что мы были единственными учениками, которые могли сдать экзамены такого уровня.

«Вы не будете допущены к экзаменам, пока не начнете как следует заниматься!» – угрожал нам один из учителей. В этот момент у Джона уже были очень длинные волосы, и он уже начинал ощущать ежедневный привкус опасности от хождения по краю.

В конце концов, он был исключен из школы, после чего учителя пригласили его родителей на беседу. Я помню, что его мама была крайне взвинчена, она вот-вот могла взорваться.

Думаю, если бы Джон на тот момент хоть немного отступился от своего поведения, ему могло бы многое сойти с рук, потому что его родители умоляли его прекратить трепать им нервы, но при этом они были в ужасе от того, как с ним обращались. Полагаю, между преподавателями и родителями Джона все же состоялся разговор, из которого следовало, что если он извинится и пообещает быть хорошим мальчиком, то ему разрешат вернуться в школу. Но к этому времени его мать и отец были настолько взбешены школой, что просто сказали: «Черт с ней!» Больше Джон туда не возвращался.

Оттуда он перешел в другой колледж, где познакомился с Вублом и Сидом. Мы встретились случайно. Я учился с Дэйвом Кроули, отличником. Джон был в колледже, сначала в «Хакни», затем в «Кингс-Кросс», где на тот момент работал. Фактически все пришло в норму. Я не закончил ни один из требуемых уровней в колледже. Курс «О» предполагался для ребят возрастом 17–18 лет. Джон продолжил учебу и закончил несколько курсов «О» немного позже, потому что его исключили в начале весеннего семестра. Ему пришлось подождать до следующего сентября, чтобы вернуться в колледж, так как сделать это в середине года было невозможно. Джон разочаровался в учебе еще до того, как его исключили из школы. В те дни мы должны были выбрать определенные предметы, которые хотели изучать, и это мешало Джону развивать свои таланты в искусстве и английском. Предметы подбирались таким образом, что любители искусства просто не имели возможности целиком отдаться его изучению. Мы с Джоном хотели изучать именно искусство, однако школа считала, что этот предмет можно изучать только детям со слабыми умственными способностями, они рассматривали искусство как своего рода отстранение от общеобразовательного комплекса предметов.

Нас заставляли изучать математику и естественные науки. Все это моментально разочаровало Джонни. Его сила была в живописи и литературе, и по иронии получалось так, что именно на этих занятиях у него было наибольшее количество стычек с учителями.

Мистер Джон Лайдон и его супруга Эйлин, должно быть, поняли, что совершили ошибку, отправив Джона в католическую школу в этом возрасте. Перед тем как его перевели в это учебное заведение, он ходил в начальную школу в Идэн Грув, которая прекрасно обучает маленьких детей. Будучи самым старшим мальчиком, Джон чувствовал, что увяз в католической школе. Его настигло еще большее разочарование после того, как родители отправили младших братьев в некатолические школы. Они, наконец, увидели, что в таких заведениях слишком много внимания уделяют религии, в то время как остальная часть учебного плана игнорировалась.

Мы с Джоном никогда не попадали в неприятности или в какую-либо криминальную ситуацию. Мы держались особняком и были слишком умны, чтобы быть пойманными как последние идиоты – как шайка провокаторов. Мы провоцировали поодиночке. Меня всегда наказывали за то, что у меня хватало наглости давать отпор учителям. У Джона же обычно были проблемы с отдельными ситуациями, при этом мы беспрекословно поддерживали друг друга. Был как-то один случай, когда мы в классе в отсутствие учителя рисовали на доске. Мы раскрошили весь мел и разбросали его по классу. Учитель вернулся и пришел в ярость: «Значит так, вы будете сурово наказаны за свое поведение!»