не успела поставить, а потом стало поздно – проводница открыла дверь и щедрым жестом пригласила моего соседа.

«Великий Создатель, ты издеваешься?»

Нет, я ожидала, что он будет симпатичным, но чтобы настолько...

– Располагайтесь, я сейчас чаю принесу! – жизнерадостно прощебетала проводница и ускакала вприпрыжку, восхищённая тем, что у неё есть чай для такого восхитительного пассажира в этот восхитительный день. И я её понимала всей душой.

«Такие мужчины бывают? Он настоящий вообще?»

Мужчина улыбнулся мне, с лёгким смущением, как будто ему самому было неловко за тот эффект, который он производил, и за реакцию проводницы и мои онемевшие ноги. Я решила не ставить их на пол, всё равно уже поздно, а голых ступней под длинным подолом не видно, какая разница. Сняла наушники и выключила музыку, стала сматывать провод, осторожно глядя, как сосед убирает чемодан в шкаф – каждое его движение говорило о том, что он в этих вип-купе катается постоянно, и точно знает, где что находится и как открывается. Он обернулся, я опустила глаза, быстро глянула на его туфли, брюки, пояс, рубашку и очки, отвела глаза. Верхняя пуговица была расстёгнута, как будто сообщая миру, что этот мужчина надел рубашку не потому, что он на работе, а потому, что ему в рубашке удобно.

«Мне бы тоже было в ней удобно – эльфийский "хрустальный" шёлк, всегда прохладный, при этом абсолютно непрозрачный.»

Насыщенный гранатовый цвет был ему определённо к лицу, а лицо...

«Великий Создатель, умеешь же ты создавать.»

– Привет, – сказал мужчина, поставил на столик большой пакет с чем-то сдобным, указал мне на него глазами: – Угощайся, очень вкусно. Я хотел купить один, но продавщица была такая милая, что я сначала купил десять, а потом подумал, – он развёл руками и изобразил недоумение от собственного поведения, я рассмеялась, он тоже, вошла проводница и тоже рассмеялась, за компанию. Поставила на столик поднос, стала накрывать, я попросила принести посуду, она пообещала и убежала, сначала хлопнув дверью, потом вернувшись и деликатно приоткрыв.

«В благословенное время живём, можно ездить в одном купе с незнакомцем. Буквально лет пятьдесят назад мне бы этого не простили, пришлось бы либо замуж выходить, либо в монастырь идти. Каталась бы со мной дуэнья, какая-нибудь старая благовоспитанная ворчунья в чепчике, типа моей наставницы по этикету из пансиона.»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

От мысли о пансионе невольно сжалось что-то внутри, я пыталась избавиться от этого ощущения, для начала разобравшись, откуда оно взялось, и поняла – запах сладкой сдобы из бумажного пакета на столе, плюс мысли об этикете.

«Не думай об этом, пожалуйста, только не сейчас.

У тебя есть сутки до начала учебного года, два месяца до совершеннолетия, и полгода до конца семестра, это много, очень много. Не думай о пансионе, ты туда не вернёшься, потом придумаешь, каким образом, не сейчас, когда-нибудь потом, но обязательно придумаешь, время есть. А сейчас просто будь здесь, будь в пути, это же так здорово.»

Я посмотрела на свой стакан, пытаясь наполниться настоящим моментом – горячий чай, стук колёс, ароматная сдоба, тёмный гранат рубашки, улыбка красавчика напротив… Солнечный блик на оправе очков, длинные тёмные волосы, немного волнистые, с серебряным бликом, как на графитовом мелке. Мужчина светился, косые лучи солнца создавали объёмный свет, заливающий его лицо сиянием справа и оставляя яркий треугольник на щеке слева, как на классических портретах, хоть рисуй, хоть любуйся и не дыши.

«Что ты такое, прекрасное видение? Откуда ты взялся? Не эльф, не друид, не дух... Оборотень?»

Нет, навьи твари всегда выделяются массивным костяком, у них тяжёлая, но изобильная жизнь. А мой сосед выглядел сильным, но изящным, не как эльф, а как...

«Как моё Облачко. Ларнские верховые были выведены в одном из человеческих миров, но завоевали весь Альянс, эльфы ценили их за весёлый нрав и эстетическое совершенство, балансирующее на лезвии между изяществом и вызывающе рельефной силой. Это сочетание казалось невозможным, но ларнцы его воплощали, многие эльфы покупали их, чтобы рисовать, и никогда на них не ездили, просто любовались.»

Я поняла, что невольно глажу белую прядь в волосах, смутилась и опустила руку, сосед улыбнулся шире и протянул мне ладонь:

– Я Деймон. А ты?

– Ле... Лейли, – я мягко сжала его ладонь, он в ответ сжал чуть сильнее, шутливо уточнил:

– А не по паспорту?

Я тихо рассмеялась и изобразила великосветский поклон, насколько это было возможно, сидя с ногами на диване:

– Лейа Лилерин эль Хирин-Ним-Нандэ ир Анг'Сонн, очень приятно.

Он шутливо округлил глаза и изобразил обмахивание ладонью, как будто его в жар бросило от моего титула, я рассмеялась громче, прищурила один глаз:

– А твоё настоящее имя?

– Алан, – шёпотом признался он, сделал страшно значительное лицо и добавил: – Только никому не говори.

Я шутливо нахмурилась и тем же секретным шёпотом уточнила:

– А почему настоящее и паспортное имена так отличаются?

– Потому что паспортное – это не имя, а... скажем так, сценический псевдоним.

Я ахнула:

– Ты актёр?

– Нет-нет, – рассмеялся он, замотал головой, поправил растрепавшиеся волосы и признался, немного смущённо, как будто стесняясь банальности своих слов: – Я продаю страховки. Просто... а, не важно, долго объяснять. Бери булочку, составь мне компанию, я голодный как дикий зверь.

Он отпустил мою руку и придвинул к себе стакан с чаем, сделал быстрый глоток, обжёгся, но не расстроился, на секунду зажмурившись от жара и тут же улыбнувшись от кайфа – он от всего получал кайф, он им фонтанировал, я бы купила у него что угодно, даже страховку, даже учитывая, что я почти банкрот.

Прибежала проводница, с весёлым щебетом накрыла для нас стол, заставив его соусницами из ресторана, которые, вообще-то, в купе приносить нельзя. Я смотрела на неё, а она смотрела на Алана, бесконечно хихикая и поправляя одежду и причёску.

«Она бы тоже купила у него страховку, сто процентов, даже две.»

Это было одновременно смешно и стыдно, я прекрасно понимала, что смотрю на него точно так же, и он, скорее всего, давно к этому привык – с такой внешностью становятся либо высокомерными подлецами, либо жизнерадостными добряками, великодушно дарящими своё великолепие всем без разбора.

«Мне повезло, что он выбрал второе. Отличная будет поездка.»

2-4

Проводница закончила нас осчастливливать и ускакала, Алан уболтал её перед уходом