Шройер озабоченно рылся в ежедневнике.

— А что делать с ФБР? Генерал Кутюр сказал, что на месте захвата заложницы найдены тела талибов. Мы должны получить анализ ДНК и по нему определить, из каких деревень происходили убийцы. Президент не сможет отдать военный приказ, пока не узнает, кто убил наших — Талибан или эти, из «Хезб-е-ислами Кали».

Вебб вытянулся в кресле.

— Оттого что мы сокращаем войска в регионе, люди из ФБР больше не могут проводить в Джалалабаде анализ микрожидкостей. И даже если им удастся взять ДНК, сравнительные таблицы, необходимые для результата, находятся сейчас в Кабуле. Короче говоря, пройдет несколько дней, прежде чем появится хоть какая-то информация. Но даже если она появится, то где гарантия, что следы приведут в какую-то отдаленную деревню? И что именно там будет Сандра Брукс?

Шройер нахмурился.

— Президент вряд ли готов услышать нечто подобное. По-моему, он думает, что все как в CSI[33].

— Не хочу этого говорить, — продолжил Вебб, — но лучше заплатить, пока это страшное видео не попало в «Аль Джазира». Когда оно окажется там, президент уже не сможет столько времени проводить перед телевизором.

— Ой, как будто я об этом не подумал, — откликнулся Шройер, откидываясь на спинку кожаного кресла и постукивая кончиком незаточенного карандаша о край стола из красного дерева.

— А не выйдет ли так, что видео заставит американский народ сражаться? Мы же проигрываем в Афганистане. А видео возродит волю к победе. Ну, или ускорит этот процесс.

Вебб не был так в этом уверен.

— Можно и такое, конечно, предположить, но…

— Но президент так не думает, и потому все бессмысленно, — закончил Шройер мысль Вебба. — Я как раз направляюсь туда после обеда. Расскажу, что информаторы спикера представляют угрозу. Посмотрим, как президент отреагирует. Правда, в свете последних событий уверен, он будет стоять за выкуп. Хотя, Боже, есть ли у него выбор! Вообрази себе реакцию общественности, если это видео попадет в Интернет. СМИ просто поставят на президенте крест.

Вебб согласился, что такое и вправду может случиться.

— С другой стороны, — продолжал Шройер, — президент дал добро на операцию «Коготь тигра». И он собирается начать эту операцию немедленно. Турецкое правительство предоставляет экипаж и самолеты, а агент Лерер с командой — снаряжение для операции.

— Приятно слышать, — ответил Вебб. — Необычно и смело. Иранцы никогда их не увидят. Кто участвует с нашей стороны? «Дельта»?

Шройер отрицательно мотнул головой.

— Комитет начальников штабов хочет поручить это ВМС. Скорее всего, это будет секретная спецоперация, рассчитанная на одиночку из DevGru.

— Секретная спецоперация? Разве это необходимо?

— Ну, мы же не можем позволить Ирану обвинить нас в развязывании войны, если что-то пойдет не по плану, или можем?

— Конечно, нет. Но, мне кажется, лучший вариант — снять всякую ответственность с наших оперативников.

Шройер перекладывал стопку бумаг с одного края на другой.

— Но они же — элитные войска. Вот пусть это и докажут. К тому же они и сами этого хотят.

Эта фраза Веббу не понравилась.

— Я не совсем уверен, что они этого хотят по своей воле, Джордж. Хотя я понимаю, почему некоторым в Вашингтоне удобно представить все в таком свете.

Шройер пристально посмотрел через стол на заместителя директора.

— Клетус, меня порой мучает вопрос: понимаешь ли ты, для чего вообще нужна армия?

Военно-воздушная база в Джалалабаде

Пресс-секретарь заметно нервничал. Гил видел, как на британском вертолете прилетел мужчина лет пятидесяти, одетый в штатское, с кожаной сумкой для ноутбука. Сейчас он сидел на складном железном стуле и, беспрерывно проверяя свой iPhone, вносил какие-то заметки и избегал с кем-либо встречаться глазами.

Гил поначалу искренне считал, что эксперт действительно принадлежит к войскам специального назначения Великобритании. Но, когда ему приказали внезапно и срочно явиться на встречу в маленькое здание в аэропорту, он понял: обстоятельства изменились.

Гил надеялся, что DevGru получили информацию о том, где находится Сандра Брукс, но на совещании, предполагал он, речь пойдет о другом.

Он присел на стул в центре комнаты.

— И где все? — спросил Гил.

Британец наконец-то оторвался от iPhone.

— Должно быть, сейчас придут, — дружелюбно отозвался он.

Разговор продолжился в том же духе.

— Это же не связано с уорент-офицером Брукс? Не так ли?

Британца вопрос явно поставил в тупик.

— К сожалению, это имя мне не знакомо, — смущенно проговорил он.

Гилу этого было достаточно. Он откинулся на спинку стула, чувствуя, как заработали надпочечники и волна напряжения подступила к животу, оживляя его бойцовское тело.

Он разглядывал мужчину, пока, наконец, его подозрения насчет докладчика не подкрепились еще одной мелочью: его колено подрагивало. Гил просек, что британца выбрали для спецоперации, никак не связанной с Сандрой, и этот докладчик — вероятно, агент MI6 (Секретная разведывательная служба Великобритании), — чертовски сейчас нервничает.

Отворилась дверь. Трое мужчин из ЦРУ прошли по очереди в комнату, все в добротных, дорогих костюмах и неярких галстуках. Гил мгновенно узнал главного из вошедшей тройки: это был агент Лерер, с которым Гилу довелось как-то работать в Индонезии.

Лерер работал на JSOC (Объединенное командование специальных операций США). Хладнокровный профессионал, он с легкостью жонглировал человеческими жизнями.

Гил поднялся, когда агент подошел к нему и протянул руку.

— Гил, — сказал Лерер, держась решительно и отстраненно. — Рад снова видеть тебя.

Лерер опустил на стол портфель и затем молча наблюдал, как два других агента устанавливали проектор на столе в конце комнаты.

Гил переставил стул поближе к экрану и мысленно вернулся к ситуации с Сандрой. Из-за нового задания Сандра отходит на второй план.

— Тушите свет, — скомандовал Лерер.

Свет погас, и на стене возникло фото тридцатипятилетнего мужчины восточной внешности с острыми чертами лица. Его борода была аккуратно подстрижена. Белая куфи[34]покрывала его коротко стриженные черные волосы. На плече висел потрепанный автомат Калашникова калибра 5,56 мм со складывающимся прикладом.