Бозизе, признаетесь в том, что ваше задание – установить контакты с армейскими офицерами, недовольными существующим режимом. Предатель Мишель Бизе, бежавший из страны, начал провоцировать эмиграцию на интервенцию. Знаете такого субъекта?

– Кроме композитора Бизе, не знаю ни одного человека с такой фамилией. Я уверен, вы же сами в курсе, что это провокация.

– Жаль, что вы не хотите сотрудничать с нами. Но если вы сделаете официальное заявление, текст которого я вам напишу, то мы вас выпустим из страны.

– Это называется самому себе подписать смертный приговор.

– Я вам даю слово!

– Ха! Любому слову, пусть и маршала Замбии, грош цена в базарный день! Я вам не верю.

– Напрасно. Я один решаю вашу судьбу. Вы полностью в моей власти. Поэтому в ваших интересах поддерживать со мной добрые отношения. Это все, что я могу вам предложить. Поразмыслите об этом. Время у вас еще есть. Если что надумаете, скажите начальнику охраны.

Содержание этой беседы Федор пересказал своим товарищам, которые одобрили его решение и поведение при общении с Квану. Парни единодушно решили, что этому Квакину верить никак нельзя.

Семченко несколько раз прокрутил в голове разговор и пришел к окончательному выводу. Теперь он не сомневался в том, что его группа, захваченная людьми Квану, является лишь разменной монетой в какой-то большой игре.

К Федору подошел Женька Блинов, его заместитель, присел рядом и спросил:

– Командир, ты что невесел, что ты голову повесил?

– Какое тут веселье! Сейчас жара, а впереди сплошной туман.

– Да уж! Таких командировок у меня еще не было. Ты заметил, что в последнее время резко ухудшилась наша кормежка? Нет даже кофе. Кроме бобов, риса и хлеба нам ничего не дают.

– Заметил. Нас начинают потихоньку прессовать.

– Слушай, Федя, а почему «Де Бирс» вдруг ни с того ни с сего полюбила нас и пошла на сотрудничество?

– Я в этом не очень разбираюсь. Но, как мне объяснил Вахтанг, «Де Бирс», этот международный паук, резко теряет позиции на мировом рынке. Если пятнадцать лет назад у этой конторы было шестьдесят процентов продаж алмазов, то сейчас – только тридцать семь. Их потихоньку выдавливают новые конкуренты – Австралия, Америка, Китай. Мы – вторая страна по добыче алмазов в мире, за нами двадцать три процента. Поэтому, если сольемся с «Де Бирс» в коммерческом экстазе, то эта компания восстановит свои позиции.

– А нам это выгодно?

– Наверное. В «Алмросе» ведь не дураки сидят, все просчитывают.

– Всё хотел жене купить хорошее кольцо с брильянтом, да так и не сподобился.

– Купишь еще.

– Если жив останусь, – сказал Блинов и мрачно хмыкнул. – Зачем они убили борттехника? Какая им от этого выгода?! – Женька возмущенно посмотрел на командира.

– Припугнули, хотели продемонстрировать нам, что для них наши жизни – копейка.

– Может, рванем отсюда? Я уже прикинул. Сделаем веревку из одежды, закинем на стену ночью. Мы с тобой и не такие препятствия преодолевали.

– Нет, Женя. Это будет самая что ни на есть безрассудная авантюра. Местности не знаем, без карт, оружия, транспорта. А потом, мы не сможем раствориться среди местного населения. На африканцев мы с тобой что-то не особенно похожи.

– Ну да, это верно, – согласился Блинов.

Тут к воротам тюрьмы подъехала тележка. Пленникам привезли ужин.

Когда Федор получил свою порцию и присел в сарае на топчане, чтобы ее съесть, к нему неожиданно подошел Нгале.

– Федор!.. – Глаза парня блестели от волнения.

– Ты чего, Нгале? Неужто сто долларов потерял?

Тот достал из кармана бумажку и, запинаясь, прочитал английский текст, написанный на ней. Из него следовало, что пленники завтра будут увезены отсюда куда-то в лес.

Семченко понял это, хлопнул юношу по плечу и сказал:

– Спасибо тебе, Нгале, за информацию, хоть она и не самая радостная.

После этого Федор вышел во двор, чтобы сообщить Блинову важную новость.

Глава 9

Рашид воткнул нож в полосатый арбуз. Тот смачно хрустнул и раскололся на две половинки с ярко-красным нутром. Хороший арбуз.

Рашид неплохо разбирался в арбузах, в стрелковом оружии и в людях. За пятьдесят семь лет научился.

Он отрезал большой ломоть, порубил его по мякоти на несколько частей и начал есть, смакуя каждый кусочек. Рашид хотел купить дыню, но их еще мало, и они пока дорогие. Ему приходилось экономить. Денег осталось сто пятьдесят сомов, а где их заработать, он не знал. Второй месяц сидел без денег, без баб, без работы и без перспективы найти ее, хоть какую-то. Да уж, кругом одни «без».

Утром ему позвонил Степан Аверченко, сослуживец, бывший командир роты, и пригласил на посиделки.

«Нет, наверное, не пойду, – решил Рашид. Приходить надо с бутылкой. Одной не обойдешься. Да и ничего хорошего там не будет. Опять пьянка и слезы Степана. Нет, не надо! Аверченко слишком уж сильно стал употреблять».

Рашид считал себя хроническим неудачником. В молодости мечтал стать военным летчиком, но не прошел медкомиссию. Что-то не то было с одним глазом. Он поступил в высшее военно-политическое училище и окончил его. По служебной лестнице продвигался медленно, но упорно, был замполитом роты, потом батальона. Рашид уже готовился поступить в академию, но на учениях погиб солдат и два пострадали. Документы на его поступление угодили под сукно.

К началу девяностых он оказался во Фрунзе, сам сюда напросился, чтобы быть рядом с родителями. Семья у них была смешанная: отец – киргиз, мать – русская.

Рашид предложил отцу переехать в Россию. Тот наотрез отказался. Мол, никуда не поеду, здесь моя Родина.

Ему надо было перейти в российскую армию, когда была такая возможность. Не стал, думал, какая разница, где служить, а через год попал под сокращение. Военная пенсия накрылась медным тазом. Жена уехала в Россию к своим родителям. Он работал на Кара-Балтинском горнообогатительном комбинате, потом охранником в маркете, даже извозчиком, пока «Нива» была на ходу.

По старым связям Рашид пристроился внештатным корреспондентом в национальный секретариат при ОДКБ. Но здесь работа временная, когда саммиты или совместные учения. А в России из старых знакомцев уже никого не осталось, кто умер, кто спился, кого убили. Здесь, в Киргизии, бывших сослуживцев много, но все они, точно так же как и он, жили на грани нищеты.

Рашид съел еще один кусок арбуза, вытер полотенцем руки и посмотрел на часы. Надо бы позвонить в редакцию. Два дня назад он послал в городскую газету статью об американской агрессии в отношении Ирака и Афганистана. Публикация получилась добротная, с хорошим анализом квалифицированного военного специалиста.

– Рустам, добрый день! – поприветствовал Рашид редактора газеты так радостно, словно хотел сообщить ему о том, что его назначают пресс-секретарем президента республики.

– Привет, –