Как ни странно, началось…

Послышались крики типа: «Выходи по-хорошему! Не появишься — хуже будет! На куски изрежем!»

И так далее…

На эту провокацию, естественно, поддаваться никто не стал, потому что полюбовное соглашение с бандитами заключать нельзя ни в коем случае.

Мы продолжали двигаться в непонятном направлении, главное — под защитой деревьев.

Бандиты снова открыли огонь, можно сказать, шквальный. Бедные деревья приняли свинцовые брызги на себя, а мы на всякий случай упали на землю и прикрыли головы руками.

Стреляли долго.

Наконец наступил перерыв на обед. Мы с Александром снова взяли ножки в ручки и двинулись вперед, а бандиты поспешили за нами — это было слышно по призывным выкрикам, обращенным на сей раз друг к дружке.

— Надо поднажать, — сказала я.

— С удовольствием, — Александр зажимал рукой рану на ноге. — Черт, все брюки в крови.

— Сильное кровотечение? — спросила я. — Давай сделаем перевязку.

— Не сейчас, надо отойти подальше.

За перелеском начался дачный массив, наверняка кто-нибудь из дачников ночует на своих участках, все-таки август месяц, самый урожай, как бы не влетело им заодно с нами, горемычными.

Мы успели добраться до первых домиков, когда заметили на фоне темного неба силуэты людей, двигающихся в ту же сторону, что и мы. Оказавшись на узенькой проселочной дорожке, разделяющей дачные участки между собой, мы пошли быстрее и вскоре оказались довольно далеко от границы массива.

— Надо найти убежище, — сказала я. — Одно может быть плохо…

— Что?..

— В садоводческих товариществах есть охранники, как бы нам не напороться на них. Зла они, может быть, нам не сделают, но засветимся мы, как звездочки на небе.

— Это хреново…

Я встала у заборчика какой-то дачки и провела рукой по торцу калитки.

— Послушай, здесь нет замка, проволокой замотали и оставили.

— Разматываем и заходим.

— А вдруг хозяева на даче?

— Видишь — света нет? Значит, пусто.

— Может быть, они спят.

— Давай рискнем, а там посмотрим.

— Ладно…

Я размотала проволоку, опутывавшую дужки, и мы вошли внутрь.

— Пошли к дому, — прошипел Александр, видя, что я задержалась у входа, бросив дорожную сумку к ногам.

— Надо снова сделать, как было, — закрыть калитку.

— Только скорее… Черт!

Он чуть не упал лицом в мягкий грунт.

— Что случилось?

— Лопату на земле бросили, я споткнулся!

Я замотала проволоку, возможно, не совсем так, как это было до нашего вторжения, но время поджимало — нам уже наступали на пятки.

Не успела я сделать последний стежок, как дорожка осветилась фарами машины.

Я тут же отпрыгнула в сторону и приземлилась на какую-то грядку. Высокая ботва защекотала мои ноздри, а запах шибанул по мозгам. По-моему, я разлеглась на грядке с морковкой.

Белая «Ауди» медленно ехала по дорожке.

Я лежала и не подавала признаков жизни. Фары освещали лишь то, что находилось перед машиной, поэтому я надеялась, что мне повезет и меня не заметят.

«Ауди» проплыла мимо, как подводная лодка, и я подняла голову. В машине было четверо мужчин, они внимательно оглядывали окрестности, хотя трудно что-то увидеть в глубине дачного поселка, где даже нет толкового освещения. Скорее всего это патрулирование велось для очистки совести, а также в надежде на русский авось.

Я глядела вслед бандитам и думала об одном: машина бы нам пригодилась. Но лезть сейчас напролом, не зная броду, было бы самонадеянно.

Пригнувшись, я поспешила за домик, споткнувшись о лежащую на земле лопату, ту самую, на которую напоролся Александр за пару минут до того. Вот лентяй, мог бы и убрать ее прочь с дороги.

Я нашла Александра за домиком, он сидел, прислонившись спиной к хибарке.

— Как ты?

— Брючина вся в крови…

— А рана?

— Небольшая, но довольно чувствительная.

В моей сумке была походная аптечка, которую я забрала из машины, когда оставила ее на стоянке, но ночная темнота сводила мои потуги на нет.

— Кровь идет?

— Немного.

И тут мне захотелось в туалет. Где-то на задах обязательно должна быть кабинка уборной, которую стоило найти.

— Минутку подождешь? Я сейчас…

Почти на ощупь я нашла дорожку, ведущую по участку, и пошла по ней, осторожно выставляя вперед то правую, то левую ногу.

Я прошла метров пять и вдруг увидела перед собой возвышающуюся темную фигуру!

Сработал рефлекс, я пригнулась и застыла на месте, ожидая развития событий. Фигура не шевелилась, да и вообще ничто не подавало никаких признаков жизни в тихую безветренную августовскую ночь.

Долго так продолжаться не могло, не целую же вечность мне торчать на чужом дачном участке.

Я распрямилась и сделала уверенный шаг вперед!

Дьявол! Это было обыкновенное чучело, которым садоводы пытаются отпугивать пернатых. А я уже хотела нанести свой полусмертельный удар в область живота. Представляю, как бы это выглядело: треск перебитого бруса, шумное падение, сопровождающееся оглушительным скрипом, и сломанные стебли кабачков. Американский боевик, да и только…

Я вернулась к Александру, волоча за собой огородного монстра и задевая концом палки, на которую тот был насажен, за кустики крыжовника, росшего вдоль дорожки.

— Что там у тебя? Артиллерийское орудие времен гражданской войны? — нарочито бодрым голосом спросил мой раненый клиент.

— Что-то вроде того, даже лучше. Ловушка для дураков. Так что все хорошо, только снимай свой пиджак, — полушепотом ответила я.

— Зачем? Меня знобит. Прямо наизнанку выворачивает… — голос был уже не таким бодрым.

— Ничего, — я попыталась утешить Александра. — Скоро будешь нежиться в тепле и комфорте, только раздевайся быстрее. Хорошо, что у тебя рубашка синего цвета, она будет не так заметна на фоне пышной зелени.

— Что там у тебя? — настаивал фээсбэшник. — Трудно ответить, что ли?

— Да чучело огородное, неужели непонятно.

Тот замолчал. Потом неуверенно произнес:

— Честно говоря, понятно, но не совсем.

Я чуть ли не силком стащила с Александра пиджак и натянула его на Страшилу поверх его собственного одеяния, которое состояло из какого — то плаща и кучи тряпок, очевидно, для придания определенной формы. Боковые планки, торчавшие перпендикулярно и служившие для обозначения рук, пришлось обломать, чтобы они висели вдоль «тела», иначе невозможно было надеть пиджак.