Мы ехали обратно в Белогорск незнакомой нам дорогой, хотя, если разобраться, все дороги были незнакомы, потому что Белогорск был для нас чужим городом. А помирать на чужой территории было совсем не с руки. Надо было перед отъездом набрать землицы в пакетик и сделать так, как советует белая магия: приехать в Белогорск, разбросать землю вокруг себя и сказать: «Стань и ты мне матерью, а не мачехой». Может быть, наши приключения не были бы такими острыми.

На переезде перед нами закрылся шлагбаум.

— Черт, — ругнулся водитель, — теперь минут двадцать будем стоять.

— Может быть, проедем? — предложил «Депардье».

— Я еще не сошел с ума, — произнес водитель. — Зачем я буду лезть на рожон, к тому же мы не одни, с нами еще две машины. Если ехать, то всем вместе.

Вопрос был снят с повестки дня.

И в этот момент Александр едва заметно толкнул меня левым локтем. Понятно: значит, надо ловить момент.

Вдруг он громко вскрикнул.

«Депардье», сидевший рядом с нами, отвлекся лишь на мгновение, но и этого было достаточно, чтобы я успела выхватить у него пистолет и вмазать по переносице.

Один был готов. Следующим мы «усыпили» мужчину, сидевшего рядом с шофером.

Щелкнул едва слышно рычажок предохранителя, и ствол уперся в шею водителя. Александр занимался тем, что искал в карманах бандита ключи от наручников.

— Что?! — не понял дядя.

— Перед самым поездом проскочишь путь! — приказал Фролов. Его язык слегка заплетался, как бы бандит не раскусил, что состояние Александра оставляет желать лучшего.

— Ты с ума сошел! Я не смогу этого сделать! Мне жить, что ли, надоело?!

— Тогда пересаживайся назад! Быстро!

Загорелая шея водителя была мокрая от пота.

— Позволь это сделать мне, — сказала я, — перелезая на место шофера, который уже перебрался на сиденье сзади. Тесновата машина, если бы не моя идеальная фигура, то наши маневры были бы затруднительны.

— Нет! — произнес Александр. — Не женское это дело, перед поездом через рельсы сигать.

Это он сказал больше для очистки собственной совести, зная, что спорить со мной бесполезно.

— Я справлюсь, — спокойно заявила я, переводя рычаг переключения передач в положение первой скорости.

— Можно мне выйти? — взмолился водитель. — Я жить хочу!..

— Я тебе выйду, — зловеще произнес Александр, направляя на него ствол. — Сиди тихо и не рыпайся.

— Лучше пулю получить, чем под поездом помереть!..

Чтобы он больше не ныл, Александр стукнул его по шее — и водитель «заснул».

Отлично, у нас уже трое спящих.

Я посмотрела в зеркало заднего вида — две другие машины терпеливо стояли и ждали. Нервы у ребят в полном порядке.

— Поезд!.. — произнес Александр.

И действительно, к переезду уже подходил товарняк. Меня это обрадовало, потому что товарные поезда идут с меньшей скоростью, да и составы их значительно длиннее пассажирских.

Когда состав был в ста метрах от нас, я резко сорвала машину с места, объехав шлагбаум, пересекла рельсы и сделала такой же маневр уже с той стороны.

Опасность моего поступка состояла в том, что если бы заглох движок, то машина застряла бы на рельсах, но я почти не убирала ногу с педали газа, чтобы поддерживать двигатель в форме. До «встречи» с товарняком было секунд двадцать, а сам переезд занял в два раза меньше времени. Зато потом никто не рискнул бы повторить этот маневр, взятый мною опять же из жизни российских автолюбителей. Один псих как-то на моих глазах поступил точно так же, как я сейчас. Правда, за ним никто не гнался, в отличие от нас.

Владельцы автомобилей, стоявших на противоположной стороне, тут же стали выражать свое негодование сигналами.

Я представляла, что творилось там, откуда мы только что смылись: бандиты повыскакивали из машин, забегали вдоль путей и начали осквернять окружающую среду отборным матом.

Товарный поезд — это тебе не электричка в десять вагонов, полдня будешь ждать, пока он пройдет мимо.

Сто тридцать километров в час позволили нам сразу же оторваться на значительное расстояние. Мы притормозили у одного из поворотов, выбросили на обочину бандитов и повернули направо, потому что дорога шла через посадки, и это на некоторое время могло скрыть нас от глаз преследователей.

— Здорово ты придумал с криком, — засмеялась я. — Вроде бы выпутались. Пока…

— Это не я молодец, а ты, — произнес Александр. — Другой бы на твоем месте не понял бы ничего, и затея провалилась бы.

Я промолчала. Может быть, он и прав.

— Куда поедем? — спросила я, выруливая вновь на проселочную дорогу, таким образом пытаясь запутать следы. — И что будем делать с машиной? Опять топить?

— Негде, — отозвался Александр. — Ни одной речки поблизости.

За час мы проехали чуть ли не сто километров и хорошо оторвались — так, во всяком случае, мне казалось.

— Продать бы эту машину, — мечтала я, — нашли бы денег на то, чтобы смыться в Тарасов.

— Хорошо бы…

Мы заехали на какие-то плантации и погнали среди полей капусты, кукурузы и подсолнечника. Навстречу нам попался мужчина на лошади с двуствольным ружьем.

Он сделал нам знак остановиться, и мы решили послушаться. Нагнувшись к окошку, он задал вполне резонный вопрос:

— Вы по делу или как?

— По делу! — тут же ответила я. Моя интуиция мне подсказала, что нужно дать положительный ответ.

— Как проехать, знаете?

— Довольно приблизительно. Если подскажете, что и как, будем знать наверняка.

— Поедете по этой дороге и у картофельных полей свернете направо, а там увидите усадьбу.

— Хорошо, спасибо, — сказала я. — Можно ехать?

— Конечно, удачи вам.

Я повернулась к Александру.

— Ты что-нибудь понял?

— Насчет «по делу» понял, а вот что означает «или как»?

— На месте выясним.

До картофельных полей мы добрались довольно быстро и повернули направо, как и было велено.

Мы поехали вдоль грядок и вскоре оказались у простенького особняка с кучей хозяйственных построек вокруг. Дом был всего-навсего одноэтажным, но длинненьким, оштукатуренным и побеленным. Старомодные окна со ставнями, дверь, обитая коричневым дерматином. Невысокое крылечко с приспособлением для чистки обуви от грязи. Рядом валялись чьи-то калоши сорок шестого размера, наверное, для местного слона.

Из дома вышла женщина лет пятидесяти в приличной шерстяной юбке черного цвета, розовой блузке и белом платке, повязанном на манер банданы. На ногах белые кроссовки «Reebok», не слишком запачканные суглинком. Черты лица интеллигентные.