А когда наступило утро, он и не вспомнил о приключениях прошлого дня. Алексис открыл глаза и улыбнулся, увидев вдалеке изящный силуэт лисички.

Он аккуратно привстал и, мягко ступая стройными лапами по усыпанной сосновыми иглами земле, подошел к ней, бесшумно прометая хвостом. Приобнял за плечи. Потерся носиком и радостно сказал:

–Фыр!

Искорка повернулась к нему и тоже обняла, зарывшись в его шерсть. Так они и стояли, обнявшись, и их хвосты переплелись вместе.

Понимая, что немного наглеет, Алексис все же спросил:

– Почешешь мне животик?

И шкодливо улыбнулся.

Искорка рассмеялась.

– Фыр! Обожаю тебя!

Через несколько минут лис и лисичка катались по земле, обнимаясь и щекотя друг друга хвостом.

Зимние сказки

Аннотация

Зимние холода ничуть не охладили пыла рыжего авантюриста, а, напротив, вдохновили и придали больше энергии и интереса к изучению новых местечек. Пока другие звери находились в поиске тепла и уюта, веселый лис помчался на встречу зимним путешествиям.

Уютная зимовка

Зимой на озере появился лед. Было холодно, но весело. Пока Люцифер мрачно призирал трещинки, образовавшиеся на зеркальной поверхности воды, а Джеймс осторожно пробовал носом лед на прочность, нашлись те, кто совсем его не боялся. Наверное, читатели без труда догадываются о ком идет речь.

Алексис был в восторге: ему нравился появившийся здесь каток, на котором можно было кататься и скользить бесконечно долго.

То ли из любопытства, то ли из желания попробовать холодное на вкус, Джеймс как-то высунул язык, притронулся к ледяному выступу – и, как и следовало ожидать, примерз. Ситуация, в которой, однако, не потерять самообладание довольно трудно. Алексис пришел на помощь таксу – правда, минут двадцать веселый лис долго не мог перестать смеяться, чем очень сердил Джеймса, но тот, увы, ничего не мог поделать и просто ждал, пока друг его освободит.

– Дичего жмешного… мне вообще-до больдо …

– Извини… Фыр, фыр! Ахахаха! Ты просто очень забавно смотришься: стоя на передних лапах, как сосисочка… Ахаха! Ой, у меня животик заболел от смеха…

Алексис катался на снегу, взметая пышным хвостом снежинки. Но он принес немного талой воды – лед оттаял, и вот уже Джеймс снова был свободен. Немного придя в себя, он подбежал к другу, тряся ушами, и начал щекотать веселого лиса.

– Ой-ой-ой… Ахаха! Не могу…Все, все – сдаюсь!

Такс перестал его щекотать и тепло заметил:

– Гав. И все-таки – спасибо тебе, Фокси! Сегодня ты меня выручил! Постараюсь впредь не совершать подобных глупостей.

– Фыр! Да ладно, – улыбнулся Алексис, – Мы все так или иначе иногда совершаем глупости. Нет смысла винить себя в этом.

Он встал на лапы и отряхнул снег с пышной шубки.

– Фыр! Пойдем, погреемся, друг. А то лапкам уже холодно стоять на морозе!

Когда они пробегали по вершине огромного сугроба случайно задели его крышу. Как выяснилось, это и была крыша – верхушка берлоги, на фоне которой вырисовывался силуэт проснувшегося и потому очень сердитого медведя. Друзья решили извиниться.

– Это еще кто? – проворчал лохматый великан. Он был не настроен общаться – да и потом, его так не кстати пробудили от зимней спячки. А медведя, как известно, легко разозлить, что крайне опасно для жизни. Но лиса это, похоже, совсем не смущало.

– Фыр! Меня зовут Алексис, – радостно начал он, – А это мой сосископодобный друг по имени Джеймс. Извините, сэр, – добавил вежливо лис, – Мы не хотели вас будить.

Такс затряс ушами. С ним так бывало, когда он начинал чувствовать радость или в отдельных случаях, негодование. Сейчас как раз был тот самый случай.

Медведь зарычал. Вот у кого негодование достигло предела. Одним махом левой лапы великан отбросил испуганных друзей в сторону. А затем развернулся своей мощной лохматой спиной – и ушел досматривать свой сон про далекий северный край.

Алексис и Джеймс провели в воздухе около двадцати минут – ведь сила удара раздраженного медведя не знает себе равных – и приземлились оба в разных местах. Такс оказался в сугробе, а лис повис на дереве, попав в развилку между ветвями. Джеймс пару раз встряхнулся и, выбравшись из сугроба, пошел на поиски друга.

Алексис пытался слезть с веток, но ему мешал запутавшийся хвост, а еще то, что он висел в крайне неудобной для себя позе – длинные лапы съехали вниз, а тело оказалось в самой развилке. «Фыр! – обиженно подумал он, посмотрев вниз и увидев гордо проходящего мимо Люцифера, – Он даже не смотрит в мою сторону!»

– Эй! – крикнул Алексис, тряся ветку, – Не хочешь мне помочь?

Снег посыпался прямо на голову черного лиса. Тот мгновенно встряхнулся, с недовольством произнеся: «Гррр!» Холодный снег намочил ему уши.

«Так тебе и надо!» – довольно подумал Алексис. И тут же удивленно фыркнул, когда Люцифер хмуро заметил:

– Я не вижу смысла помогать тому, кто никогда не думает о своих поступках.

Алексис весело ответил:

– Но ты же тоже не думал, когда попал в капкан, и мы всей командой тебе помогали! Фыр! Обещаю, – добавил лис, сделав максимально доверчивые глаза, – Я не стану больше будить старых и злых медведей от спячки. Пожалуйста, Люцифер.

Черный лис мрачно пошел дальше. Казалось, он совсем не хотел спасать младшего брата. Алексис решил еще раз попытаться впечатлить хмурого скептика:

– Без меня ты станешь совсем одиноким. Факт!

Люцифер остановился. Затем обернулся и посмотрел на хитрого лиса. Тот довольно улыбнулся про себя, понимая, что задел за живое мрачного аскета, который, действительно, мало кого к себе подпускал.

– Гррррр… Ты в чем-то прав, – сердито сказал Люцифер. Алексис просиял, решив, что наконец-то ему помогут спуститься. Но пришлось снова напрячься, когда старший брат продолжил:

– Но ведь ты это говоришь специально, чтобы я помог тебе. А может, хочешь повлиять на меня? – Он задумчиво сощурился.

– Нет, – честно ответил Алексис, рассмеявшись, – Я не настолько прагматичен, как ты, братэлло. Я просто ценю свободу. А еще хочу кушать. Фыр!

С этими словами он сделал трогательно милые глаза, уставившись на черного лиса. Тот уже совсем было собрался уступить, как вдруг над головой Алексиса пролетел косматый желтоглазый филин. Прокричав на лету: «Ухуу, уху!», он испугал лиса, и тот, выдернувшись из развилки ветвей, мгновенно освободил сам себя, упал на снег, провалившись в глубокий сугроб по уши, отчего несколько минут на белоснежной земле был виден только пышный хвост. Затем хвост нырнул вниз, и Алексис весело выпрыгнул из снежной лавины, отряхнувшись от всей души, так,