продолжал висеть на иве и взращивать новые идеи. Ему даже это понравилось. Он ощущал себя философом, мудрым и неприкосновенным. Хлеб и Кекс, как и предполагалось, ушли восвояси к вечеру, так и не заполучив красивого лисика живым. Как только стало темнеть, висеть ему надоело. Теперь радость от того, что он в очередной раз перехитрил собак, исчезла , уступив место обиде и злости на себя за то, что не придумал, что будет делать дальше.

«Жаль, что нет рядом Джеймса, – подумал Алексис, вздохнув, – Он бы мне сразу помог. Фыр, как же я устал тут висеть!» Внезапно ему в голову пришла еще одна идея. Возможно, надо поменять подход. Зачем обязательно вырываться, если можно почувствовать себя легким,как птичка?

Он решил расслабиться и почувствовать невесомость. Буквально через несколько минут Алексис с радостью почувствовал, как хвост выскользнул из ветвей дерева, и, хотя он резковато упал на землю, и начали болеть лапы после падения, он все еще радовался, что его стратегия сработала.

«Вот так, – весело думал Алексис, пробегая по лесу, – Смена подхода иногда работает потрясающе!»

Простывший лис

Уточки плавали в пруду и удивленно смотрели на разворачивавшуюся сцену действий на берегу. Там рассерженный старый пес Барни, все еще веривший, что пришедший на территорию хозяина лис собирается воровать, хотя у того и в мыслях этого не было, гонялся за Алексисом, пытаясь укусить его за хвост. Но молодой лис был быстрее и энергичнее. Убегая и уворачиваясь от зубов старика Барни, Алексис даже придумал собственную стратегию: иногда он, давая себе небольшой отдых, слегка замедлялся, но как только челюсть разозленного пса оказывалась крайне близко к кончику пышного хвоста, лис подпрыгивал и снова разгонялся до высшего пика скорости. Барни уже начинал выдыхаться, но загвоздка заключалась в том, что они бегали по берегу реки, и если он хотел избавиться от преследований Барни, то это можно было сделать только вплавь. Бежать в другую сторону,от реки, на север, было крайне небезопасно, да и нелогично: там начинался сад, а за ним стоял дом Генри. Поэтому Алексис уже лихорадочно перебирал в уме возможные варианты спасения. Вплавь лис перебираться не хотел– мочить красивую шубку было неэстетично, да и был риск простудиться. Внезапно его карие глаза заинтересованно сверкнули. Он заприметил упавшее дерево неподалеку от зарослей осоки. Это был бы отличный плот. Правда, дерево находилось за спиной у Барни. Алексис решил действовать быстро. Притворившись очень уставшим, он повернулся к преследователю. Тот обрадованно начал приближаться. Дождавшись, пока Барни приблизится к нему на расстоянии кошачьего уса, Алексис разогнался и перепрыгнул через него. Пес завыл от бессилия, но Алексис уже взбирался на природой подаренный плот. Толкнув сильными задними лапами дерево, он взобрался на свое транспортное средство, не забыв при этом торжествующе оглянуться на берег. Барни сидел там и грустно смотрел на уплывающего Алексиса. Лис торжествующе улыбнулся, показав тому белые клыки:

– Аривидерчи, песик!

Тут он понял, что держаться надо осторожно, поскольку одна лапа съехала и норовила помешать хрупкому равновесию на плоту. Он мгновенно поставил ее на место, зацепившись за древесную кору. Стало немного страшно. Но вскоре он понял, что надо просто привыкнуть, тем более плывшие рядом уточки восхищенно крякали и всячески поддерживали лиса. Алексис гордо выпрямился.Он уже не оглядывался назад: лис понимал, что Барни за ним не поплывет. Он смотрел вперед, на приближающийся берег – и на Искорку, машущую ему лапкой. Рядом сидел Джеймс, переживая за друга. Внезапно Алексис ощутил сильный прилив гордости. Ему хотелось впечатлить лисичку, и он начал игриво прыгать на своем плоту, меняя позы, забыв о риске упасть в воду.

– Алексис! – вдруг крикнул ему Джеймс, – Осторожнее…

А Искорка испуганно закрыла мордочку лапками.

Над головой веселого лиса пролетела юная уточка, слегка задев его по ушам. Не зная, что это была всего лишь маленькая птица, Алексис испугался и, как и следовало ожидать, потерял равновесие. Плот закачался, его лапы заскользили, потеряв опору, и, находясь уже почти рядом с берегом, несчастный лис упал в воду. Искорка ахнула, а Джеймс со стоном закатил глаза.

Друзья помогли ему выбраться на берег. Алексис устал, замерз, но был счастлив, глядя на Искорку. Он снова обвел вокруг носа старых врагов, а еще сумел произвести впечатление на лисичку, раздобыв плот, чтобы успеть вернуться к ней по воде. Правда, под конец, все произошло не совсем так, как ему хотелось бы, но все же это не мешало Алексису быть самым счастливым лисом на свете.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо поглядев в его глаза, спросила Искорка.

– Фыр! Апчхи… Отлично! – он шел, по середине между ней и Джеймсом, покачиваясь на длинных лапах, зябко поеживаясь, но стараясь не подавать виду.

– Тебе надо согреться, Фокси! –сказала лисичка, гладя его по плечам. «Фыр,фыр, – подумал Алексис, растроганно глядя на нее, – Я, кажется, уже согрет и сейчас растаю от нежности.»

–Фыр… Пчхи! Спасибо!– произнес он, глядя на обоих друзей. Затем, выразительно поглядев на Джеймса, добавил:

– Спасибо большое, друг. Ты лучший! Фыр! Дальше мы, наверное, пойдем вдвоем, – тут лис игриво подмигнул Искорке. Такс понимающе улыбнулся и кивнул:

– Удачи Вам! Береги себя, – он серьезно посмотрел темными преданными глазами на Алексиса. Тот закивал. – И Искорку, – добавил Джеймс, – А я побегу к хозяину!

Дальше они уже шли вдвоем. Лисичка весь путь приобнимала любителя приключений за плечи, гладила хвостом, и показывала дорогу.

– Я думаю, лучше пойти ко мне, – тихонько произнесла она, – Мой дом ближе отсюда.

Алексис счастливо затрепетал. "Вау, – пронеслось в его голове, – Такого еще не было!"

Вслух лис ответил, радостно завиляв мокрым,отяжелевшим от воды хвостом:

– Это прекрасная идея, моя Искорка!

В норе у лисички было уютно и тепло.

Продрогший в холодной воде Алексис почти моментально согрелся и с наслаждением лег рядом с лисичкой, которая гладила его по спине, предварительно успев угостить горячим чаем. Он прикрыл глаза. Простуда и озноб как будто куда-то испарились. Пышная шубка обсохла, и он, согретый заботой Искорки, свернулся вокруг нее рыжим шарфиком, уткнувшись носом в ее шерсть.

«Как хорошо, – думал он про себя, – Как приятно! Я в тепле и уюте, а еще меня любят!»

Он довольно прикрыл глаза. «Ой, – внезапно понял Алексис, – Сейчас я усну…»

Тепло, уют, любовь и забота разнежили его, и он начал проваливаться в царство сна.

В сумеречной темноте норки было видно, как он сладко дремлет, положивши голову к ней на лапы, чувствуя сквозь сон, как лисичка почесывает его за ухом.Так прошел вечер, так