– Итак, ваш отряд базируется в поселке Черновка, – отбросив лишние размышления, продолжил Бондарев. – Артем Чернов из Черновки?

– Ну, да, так вот совпало… – Артем смущенно улыбнулся и развел руками. – Но это только в моем случае. А есть те, кто вырос в Черновке. У них такие же фамилии. Настоящих фамилий они просто не помнят, маленькие были, когда все случилось.

– Бывает, – Бондарев кивнул. – И называется ваш отряд… ДВПО. Это расшифровывается, как…

– Добровольческий военно-патриотический отряд, – охотно подсказал Артем. – Командный состав у нас теперь военные, а рядовыми в основном скауты… это мы сами себя так назвали. Наш отряд был создан на базе Черновского интерната. Неделю назад.

– Неделю назад? А до этого вы чем занимались? Целых девять лет после Пандемии прошло.

– Ну-у, чем… – Артем замялся и отвел взгляд. – Выживали. Когда эпидемия по Старому Осколу прокатилась, нас в детский лагерь «Космос» вывезли, а потом дальше, на сборный пункт в Короче. Мне тогда семь лет было. Мало что запомнил. Кажется, оттуда нас должны были в Белгород или в Харьков отправить, но за нами никто не приехал. А потом и в Короче эпидемия началась. Тогда старшие дети решили в Белгород пешком пробираться, повели нас, но дошли мы только до Черновки. Оказалось, что дальше зараженная зона. Вот мы и застряли в деревне. Смотрели, как Лес растет, на огородах работали, от плохих людей прятались… многое пришлось пережить. Но ничего, выжили… не все, конечно, половина… или меньше. В общем, кто выжил, так в Черновке и живет. Ну, то есть живем.

– На сборный пункт отовсюду детей свозили, из разных очагов, но эпидемия вас не тронула?

– Нам повезло. Мы вовремя из Корочи ушли, а в Черновке доктор очень хороший встретился. Мама Юля, мы так ее зовем.

– Кто? – Бондарев вмиг растерял свое хваленое спокойствие, подался вперед и даже слегка порозовел. – Доктор, Юля, а отчество как, фамилия?!

От предчувствия чего-то невероятного замерло даже очерствевшее сердце Бондарева. Доктор Юля… Жену Бондарева тоже звали Юля, и работала она доктором. Понятно, что даже с учетом безумных потерь во время Пандемии на свете осталось немало докторов по имени Юля, но Денису так хотелось верить, что он когда-нибудь найдет свою жену! Почему нет?

– Фамилия… – Артем натурально растерялся. – Для нас она Мама Юля. На самом деле она еще молодая, но мы ведь девять лет с ней… мама и есть. Нет, отчество я знаю – Сергеевна, а фамилию… не знаю, товарищ майор, верите – нет?

Отчество тоже совпало! Бондарев окончательно разволновался. Доктор Юлия Сергеевна… три совпадения подряд! Да, этакий каприз судьбы выглядел слишком уж невероятным: сначала разлучить, казалось бы, навсегда, а затем свести практически в одной точке нового, основательно взболтанного и тщательно перемешанного мира. И все же, так хотелось поверить в чудо! И как Денис ни отмахивался от навязчивого желания поддаться иллюзиям, избавиться от него не получалось.

– А дети… – голос у майора внезапно сел. – Собственные дети… у Мамы Юли… есть… были?

– Когда мы пришли, с ней были пятеро мелких, две девчонки и три пацана, всем года по три-четыре, но я не спрашивал, чужие они или ее собственные.

И вновь все складывалось в пользу версии, что Юля и есть жена Бондарева! Денису очень хотелось задать следующий вопрос: как зовут малышей? Но майор почему-то осекся. Сам не понял, что вдруг накатило. Страх, что ответ на этот вопрос может убить надежду? Ведь если среди малышей не окажется Маши и Миши, двойняшек Бондаревых, версия, что Юля и есть жена, даст серьезную трещину, а то и вовсе развалится. Юля Бондарева не оставила бы детей ни при каких обстоятельствах и не дала бы им погибнуть у нее на руках, в этом Денис был почти уверен. Значит, где она, там должны быть и двойняшки. И если их нет среди пятерых малышей… теперь уже выросших, почти подростков… то и Юля не та.

– Очень интересно, – Бондарев неимоверным усилием воли придержал «момент истины», взял себя в руки и кивнул. – Продолжай. Как она умудрилась вас вылечить?

– У нее какая-то вакцина была, что ли… Мама Юля сказала, что средство универсальное, и от эпидемии, и от свежей пыльцы, которую Лес выбрасывает. Не всем помогла, но кто не полностью безнадежный был, выжили. Меня тоже накрыло не по-детски… но ничего, проскочил. А еще ребята говорили, у Мамы Юли какой-то договор с Лесом. Не знаю, во всякой мистике не очень разбираюсь.

– Занятно, – Бондарев покосился на Чумакова, как бы приглашая поучаствовать в беседе. – Ты, Артем, видел эту вакцину? Помнишь что-нибудь?

– Какого цвета? – добавил свои пять копеек Чумаков. – Ну, не тяни, парень… темная? Да? Нет? Черная почти, как нефть?

– Давно было, – Артем вздохнул. – Но, кажется, нет, обычная, прозрачная… может, чуть желтоватая… совсем капельку.

– Не то? – спросил капитан разочарованно у Бондарева.

– Скорее всего, нет. Какое-то местное изобретение. Но тема все равно интересная, – Бондарев кивнул Артему. – Продолжаем. Значит, жили вы себе, точнее, выживали, как могли, но тут появился…

– Сержант Кравченко, – Артем тоже кивнул. – И еще тринадцать человек из Отряда. Их было больше, но сначала их кочевники атаковали, а потом всех пыльцой накрыло. Мама Юля только тринадцать смогла спасти.

– Постой, кочевники атаковали? – уцепился Бондарев. – Точно знаешь?

– Да. Бригада Лютого. Мой друг Серега месяц у них рабом был, потом его выменяли.

– Банда Лютого обычно вокруг Химзавода бродит, – с сомнением заметил Чумаков. – Далековато их занесло.

Бондарев подал ему незаметный знак теперь не встревать.

– Лютый у Хана вроде специалиста по особым поручениям, – «авторитетно» сказал Артем. – Серега рассказывал, на самые опасные дела Хан всегда Лютого посылает. И людей ему дает, сколько надо, и оружие самое лучшее. А снарягу Лютый сам выбирает, какую захочет. Просто идет по Черному Рынку, по палаткам, и берет забесплатно, что нравится.

– Ну, тут твой Серега приврал, конечно, – снова проронил Чумаков. – Но самую малость.

– Вернемся к нашим баранам, – вновь сказал Бондарев. – Значит, всех накрыло пыльцой. А сержанта не накрывало?

– Нет, почему, он тоже под Шторм попал, только… Я не понял, как вышло, но сержант сразу в норме был. Мы лечили тех, кто в колонне был. Ну, вот и спасли, кого сумели. Мы тоже Маме Юле помогали!

– Вы… помогали… Юле, – голос у Бондарева едва заметно дрогнул. – И теперь, Артем, у вас в отряде полтора десятка взрослых и… сколько скаутов?

– Двадцать три скаута, от двенадцати до восемнадцати лет. Когда мы в Черновке застряли, старшие только второй класс закончили, а младшие вообще ясельными малышами были.

– Это круто, – негромко проронил Чумаков. – До меня только сейчас дошло. Почти у нас под боком, девять лет, а мы ни сном ни духом! И кто с такой оравой управляется?

– Раньше были три воспитателя плюс двое старших ребят и нянечка. Потом кто-то умер, кого-то убили, а нянечка с Лютым ушла три года назад. Как раз в обмен на Серегу. Лютый после этого нас не трогал, даже охранял… пока военные не пришли. С нами одна Мама Юля осталась. А теперь сержант Кравченко, ну, и другие. Сейчас все иначе, все здорово, по-военному. Маме Юле полегче стало, и нам лучше, мы охотимся теперь, в наряды ходим, в караулы. Даже учимся!