контроль и выдаст подлинное назначение судна. Каждый проведенный в порту день увеличивал этот риск.

 Январь уже заканчивался, на корабль постепенно прибывало запрошенное продовольствие и снабжение. Офицеры начали отмечать повысившуюся ловкость экипажа и сформировавшиеся в результате длительных тренировок правильные навыки, которые хорошо послужат всем морякам в бою. 31 января экипаж гордо стоял на палубе своего безупречного корабля, когда на борт прибыл с инспекцией гросс-адмирал Эрих Редер, командующий германским флотом. Адмирал, одетый в длинную шинель, быстро обошел корабль, проверяя экипаж и оборудование. Осмотр удовлетворил его. Офицеры также были довольны, что адмирал не упоминал об инциденте с посадкой на мель, произошедший месяц назад. Его молчание на эту тему положило конец опасениям команды относительно смещения их капитана.

 На следующий после инспекции день практические занятия продолжились. В течение февраля команда отточила искусство изменения внешнего облика своего корабля. Под прикрытием темноты экипаж тренировался в различных техниках обмана противника, перед рассветом всегда возвращая «Атлантис» к первоначальному виду.

 Для «Атлантиса» были разработаны различные варианты маскировки. Люди могли изменить силуэт судна, используя деревянные щиты, полотнища парусины и брезента, а также различные варианты окраски. Мачты и грузовую стрелу можно было поднимать и опускать, а также установить в разных позициях. Труба могла быть удлинена, а при необходимости можно было добавить фальшивую трубу, даже с дымом. Фальшивые раструбы вентиляторов могли быть установлены в любом месте, а настоящие перемещены или даже удалены. Установленные палубные орудия были замаскированы под контейнеры с грузом или палубные надстройки. Установка поддельных пушек позволяла кораблю выглядеть как минный заградитель или вооруженный торговый корабль. Также на крейсере имелось новое устройство, которое на взгляд Мора действительно выглядело впечатляюще: «Атлантис» располагал двумя наборами навигационных огней разного цвета, установленных рядом. Зажигая противоположный комплект огней, можно было создавать впечатление, что корабль плывет в направлении, противоположном его истинному курсу!

 На «Атлантисе» также имелись краски всех цветов и оттенков и флаги многих стран, это позволяло кораблю достаточно быстро принять любой облик, так чтобы можно было обмануть противника даже на небольшом расстоянии — и при этом в любой момент открыть огонь.

 В первую неделю марта «Судно № 16» полностью загрузилось топливом и тайно начало грузить боеприпасы и магнитные мины. Снаряды и магнитные мины грузились небольшими порциями и всегда ночью. Рогге делил погрузку на этапы, чтобы быть уверенным, что никто не станет любопытствовать, почему вспомогательный корабль берет на борт так много боеприпасов. Все же, несмотря на усилия командира, тайна постепенно просачивалась наружу. Слухи о рейдере стали циркулировать в порту, что побудило Рогге усилить режим секретности. Корабль находился на базе слишком долго, ему пришло время отправляться в море.

 Наконец Рогге был вызван в Берлин для окончательного инструктажа и получения самой свежей информации. Полученный приказ не удивил Рогге. По существу, он был таким же, какие получали все рейдеры в истории морских войн. Его миссия заключалась в том, чтобы нарушать транспортные коммуникации врага, атаковать его торговлю и мешать действиям вражеского флота, держа британское Адмиралтейство в постоянном напряжении. «Атлантис» должен был появляться неожиданно, атаковать врага и быстро исчезать в необозримых просторах океана. SKL рассчитывал, что действия Рогге заставят британцев перейти на систему конвоев, что заставило бы их отвлекать для эскортирования слишком большие силы и задерживать отправку судов с грузом.

 Высшее морское командование Германии рассчитывало, что появление «Атлантиса» заставит вражеские боевые корабли впустую гоняться по океану за рейдером-призраком. «Атлантису» требовалось избегать встреч с вражескими военными кораблями, конвоями и пассажирскими лайнерами, которые были слишком быстрыми, сильно вооруженными или слишком хорошо охраняемыми, чтобы рейдер мог приблизиться к ним и вступить в бой.

 Рогге подтвердил приказы, получил окончательное пожелание удачи от Берлина и сел на поезд, отправляющийся в Киль.

 После возвращения капитана экипаж с тревогой ожидал назначения даты выхода в море. Рогге разжег любопытство моряков, намекнув, что отплытие уже не за горами, но больше ничего он не скажет. Через два дня, 12 марта 1940 года, Бернхард Рогге разрядил напряжение. Он собрал экипаж и объявил людям, что они отправляются на следующий день, а затем приказал первому помощнику Кюну подготовить корабль к выходу в море. Моряки издали крики ужаса и изумления. 13 марта! Неужели «Атлантис» собирается отплывать тринадцатого числа — в несчастливый день! О чем думало Адмиралтейство?

 Рогге со смехом объявил, что он предвидел реакцию команды и получил разрешение отплыть на день раньше — 12 марта, в 23:55. Команду охватило возбуждение, люди осознали, что долгожданный выход состоится буквально через несколько часов.

 Во вторник, 12 марта 1940 года, незадолго до полуночи «Атлантис» покинул германский порт — в последний раз. Не было никакой толпы у причала, никаких ленточек и ликующих фанфар, которые обычно сопровождают покидающий порт военный корабль. «Атлантис» медленно вышел из гавани и исчез из виду, следуя в ночь за старым линейным кораблем «Гессен». (Линейный корабль «Гессен» водоизмещением 13 208 тонн принадлежал к типу «Брауншвейг», был построен на немецкой верфи в Киле и спущен на воду 18 сентября 1903 года Он оказался единственным из четырех кораблей этой серии, сохраненном в боевом составе флота после 1916 года. 31 марта 1935 года «Гессен» был исключен из состава германских ВМС и 1 апреля 1937 года переклассифицирован в корабль-цель. Старый линкор пережил войну и в 1946 году был передан Советскому Союзу. Советский флот переименовал корабль в «Цель» и поставил его на действующую службу.) Тридцатисемилетний броненосец ныне годился только на то, чтобы взламывать лед. За «Атлантисом» следовали два других рейдера: «Судно № 36» — «Орион», и «Судно № 21» — «Виддер», оба были замаскированы под минные заградители. Конвой из секретных военных кораблей следовал за «Гессеном» сквозь забитый льдом Кильский канал в Северное море.

 Рогге оставил в Киле одного доверенного старшину. Старшина должен был собирать почту, адресованную вспомогательному кораблю под названием «Судно № 16». Каждый день этот человек собирал мешки с почтой и отвозил их в секретное складское помещение, где оставлял письма нераспечатанными и непрочитанными. Эта была тягостная процедура, но если бы приходящая почта накапливалась в штабе, то это неблагоприятно отразилась бы на секретности действий корабля. Персонал штаба мог бы попробовать определить местоположение корабля, чтобы попытаться доставить на него почту. Это, в свою очередь, могло обеспечить агентов британской разведки полезной информацией. Рогге хотел сохранить почту, и отправкой ее на длительное хранение это можно было сделать проще и безопаснее, нежели попыткой доставить письма по назначению.

 Корабли с черепашьей скоростью ползли вдоль немецкой береговой линии, чтобы выйти