А. С. Пушкина об уважении к имени предков его, немало послуживших России. Литераторам, издевавшимся над его происхождением от «арапа Петра Великого», Ганнибала, Пушкин ответил гневными стихами:

Смеясь жестоко над собратом,

Писаки русские толпой

Меня зовут аристократом.

Смотри, пожалуй, вздор какой!

И дальше с гордостью и сарказмом:

Под гербовой моей печатью

Я кипу грамот схоронил

И не якшаюсь с новой знатью,

И крови спесь угомонил.

Я грамотей и стихотворец,

Я Пушкин просто, не Мусин,

Я не богач, не царедворец.

Я сам большой: я мещанин.

Сам же был все-таки дворянином...

Я вспомнил обо всем этом отнюдь не потому, что мне так уж нравятся гербы с их наивной символикой, и не потому, что присуще мне, скажем, преклонение перед сословной знатностью рода. Все мы смеемся вместе с Жаном Батистом Мольером над его тщеславным и несчастным «мещанином во дворянстве», все мы едва ли мечтаем побрататься с виконтами и лордами, чьи гербы порой заменяют им умственные способности.

Но ведь в наши новые времена, в нашей стране все-таки негоже нам с холодцой, с небрежением относиться к своим дедам и внукам, если дед или внук честно, доблестно прошли или идут по своему жизненному пути, если заслужили они уважение многих хороших людей и всего нашего государства.

Достаточно смешон и противен бывает юнец, не знающий своего крестьянского, рабочего или, скажем, инженерского родства, слишком уж вольно относящийся к деду, к тому, кто на баррикадах Пресни или в сражениях гражданской войны потом и кровью завоевывал ему счастье.

Не пора ли нам, в отличие от баронов и виконтов, не родовые гербы заводить, разумеется, но воспитывать в умах и в сердцах молодых, да и старых людей высокое уважение к по-новому именитым и знатным родичам, прославленным или пусть даже безвестным, но уважаемым в своей трудовой среде.

Но вернемся к роду москвичей Бардыбахиных.

Прадеды их крестьянствовали в Подмосковье.

Боюсь ошибиться, но, кажется, внуки крестьянина из села Горностаево Ивана Феофановича Бардыбахина Иван и Петр были первыми из этой фамилии, кто после окончания гражданской войны пришел работать в автомастерские АМО.

Если говорить о русских дворянских гербах, то крестьянский сын Петр Кондратьевич Бардыбахин имел некоторое к ним отношение. До революции 1917 года он был каретником, зарабатывал на пропитание в каретной мастерской Авдеева, что существовала когда-то то ли на Кузнецком мосту, то ли в самом Каретном ряду. А так как именитые в прошлом люди дверцы своих карет любили украшать фамильными гербами, то Петр Бардыбахин, кузовщик, следует полагать, пришивал эти эмблемы родовитости к лакированным кузовам своей работы.

Вернувшись с гражданской войны, Петр Кондратьевич искал работу и однажды увидал в газете объявление: автомастерским АМО требуются в кузовной цех опытные каретники. Автомобили ведь, подобно каретам, тоже нуждаются в хороших кузовах.

Таким вот образом крестьянский сын из села Горностаево связал свою жизнь с первым советским автомобильным заводом. Был Петр Кондратьевич поначалу столяром-кузовщиком, потом возвысился до мастера, затем начальника отделения платформ грузовых автомобилей и, наконец, был определен в старшие мастера экспериментального отделения по кузовостроению. Через его руки прошли кузова наших первых машин. В годы минувшей войны Петр Кондратьевич сражался на фронте, имел ранения, после победы вернулся на родной завод и работал там до конца своей жизни.

Это история одного из представителей второго поколения Бардыбахиных. Понадобилась бы весьма объемистая книга, наподобие старинных геральдических фолиантов, чтобы рассказать о всех Бардыбахиных. Ныне на автозаводе-гиганте трудится не одно поколение Бардыбахиных, встретить их можно чуть ли не во всех цехах, а так как в их семьях не редки были свадьбы, то к Бардыбахиным имеют родственные отношения десятки семейств, в большинстве своем так или иначе связанных со столичным автозаводом.

Правда, сын Петра, Иван Петрович Бардыбахин, ударился в электротехнику, окончил до войны вечерний Машиностроительный институт на Шаболовке и, пройдя несколько служебных ступеней, работает теперь заместителем главного инженера завода «Динамо». Это по соседству с автозаводом, рабочей резиденцией Бардыбахиных, на месте бывшей Тюфелевой рощи.

Много можно было бы рассказать о трудовой доблести рабочей семьи Бардыбахиных. Вот уже третье поколение молодых автозаводцев воспитывается на их примере. В цехах знают: если взялся кто-то из Бардыбахиных за новое дело, всегда сложное поначалу, полное нераскрытых секретов, то уж покоя не будет знать, пока не добьется успеха.

Почему-то принято думать, будто лишь людям искусства свойственно творческое вдохновение. А вот Барлыбахины всегда работают увлеченно, страстно, трудности и препятствия только разжигают их рабочий задор, будят мысль и талант искателей. Равнодушия в работе они не терпят, равнодушных не любят. Честь рабочего человека, честь трудовой семьи — это для них не пустые слова.

...Однажды я побывал в гостях у брата покойного Петра, ныне самого старшего в роду Бардыбахиных — Ивана Кондратьевича, в чьей семье растут представители уже четвертого поколения этой фамилии, внуки Ивана Кондратьевича. Живет он в 4‑м Автозаводском проезде близ станции метро, в добротном доме, построенном нуждавшейся в жилье цеховой молодежью: слесарями, плотниками, краснодеревщиками.

Иван Кондратьевич не ожидал гостя, но принял меня радушно, а когда мы разговорились, проникшись доверием друг к другу, охотно стал рассказывать о временах минувших и нынешних.

— Время у нас есть, — сказал он, — все на работе, один я сегодня лодырничаю по болезни, да вот внучек Славка со мною и жена Евдокия Тимофеевна, знакомьтесь, пожалуйста. О Славке пока рано рассказывать, а Евдокия Тимофеевна была на заводе нашем одной из лучших фрезеровщиц, пятнадцать годков отработала на советские автомобили. Ну, а когда у дочери нашей Валентины детишки пошли, стали мы судить, кого с работы снимать, чтобы за внуками обеспечить присмотр. Судили, рядили. Меня как будто рановато было. Валентину? Не разумно, дочь на заводе инженер, состоит в отделе главного механика. Постановили, значит, бабушку с работы снять, вот фрезеровщица и хозяйничает теперь по дому.

— Это еще когда Валерка родился, — заявил внучек Слава, весьма внимательно следивший за нашей беседой.

Пока мы толковали о разных разностях, бывшая фрезеровщица хлопотала на кухне, а потом настоятельно пригласила нас к столу — час пришел обеденный. Не скрою, что, пошептавшись с фрезеровщицей, Иван Кондратьевич водрузил на стол