Раскинувшаяся перед ними долина имела зелёный цвет, покрытая травой, кустами и полярными карликовыми деревьями. По равнине далёкими, едва заметными группами паслись стада овцебыков. Сразу за холмами, истекающими по эту сторону тающим снегом, шныряли зайцы, лисицы, порхали куропатки, стаями взмывали белые гуси. Вдалеке у горизонта блестел извилистый рукав реки. Всё дышало простором, отчего у полярников после однообразия снега заслезились глаза.

- Ничего не понимаю, - воскликнул Эрвин. – Мы что, попали в рай? Чувствуете тёплые порывы ветра?

- Действительно, - озадачился Тансен. – Оглянитесь назад!

Все стояли на вершине холма, будто разделённого надвое каким-то математическим вектором. Виртуальная невидимая линия границы была настолько идеально прямой, что навевало на мысль: а не прочертил ли тут кто-то с помощью гигантского циркуля некую окружность, внутри которой всё зелено, а снаружи – бело.

- Как в каком-то прозрачном куполе, - почесал затылок Кирк. – Протяни руку назад за спину, и почувствуешь холод. Шагни два шага вперёд, и окажешься в тропиках.

- Нас занесло в какой-то иной климатический пояс Земли? – Эрвин по-прежнему таращился на эдемский цветущий сад у себя под ногами. Разделяющая холм невидимая линия была ровной до предела. По одну сторону - снег и мёртвая пустыня, по другую, прямо перед ними - зелёная равнина с реками, деревьями и всевозможной живностью. За спиной зимний холод, впереди – тёплые дуновения лёгкого ветра, от которого нестерпимо захотелось снять меховые куртки.

- Мы в раю? – повторил Эрвин, снимая лыжи. – Теперь они без надобности, - бросив их на свежий мох, заключил он. – Капитан, едрит его в пень, мне кто-нибудь объяснит, куда мы, к бесу попали? Проводники выглядели не менее ошеломлёнными. Никто не мог произнести ни слова. Даже Томас, самый старший, мудрый и начитанный из всех, стоял сейчас на редкость растерянный, следя взглядом за взмывшей стаей гусей. Он протянул руку и сделал пару шагов вниз по склону:

- Тепло как летом!

Вернулся назад, поднялся на несколько шагов, зашёл товарищам за спины, спустился вниз:

- Холодно как зимой.

Все нерешительно топтались на месте. Половина холма по ту сторону была вся в снегу. По эту сторону, словно очерченная гигантской окружностью, вторая половина цвела всевозможными красками. Сразу веяло тёплым ветром с разнообразием запахов, бывающих только тёплой весной.

- Откуда ЗДЕСЬ, в снегах Гренландии этот цветущий оазис? – на этот раз вопрос задал Кирк, следуя примеру Эрвина, сняв лыжи. Теперь их снимали все по очереди, расстегивая одежду и вдыхая всей грудью свежие порывы тёплого ветра.

- Так или иначе, - заключил Тансен, - стоять и глазеть без дела нам недосуг. Необходимо спускаться, чтобы успеть присмотреть место для ночлега.

Константин в это время обводил равнину подзорной трубой, передав затем её Томасу.

- Оставим здесь часть снаряжения, пометив место своеобразным маячком. Лыжи, ненужные теперь сани, верхние вещи, - продолжил Тансен, освобождаясь от тёплой одежды, - всё это оставим здесь. С собой возьмём только то, что сможем унести. Закопаем, поставив заметный издалека крест. Остальное на плечи – и вперёд.

- А если это всё же какой-то прозрачный купол, и там за горизонтом есть такая же граница, разделяющая от снега? Об этом не подумали? – Эрвин всё никак не мог прийти в себя.

- До горизонта мы доберёмся за два дня, пересекая равнину наискось к той реке, что видна в подзорную трубу. И если, как ты говоришь, там тоже будет невидимая линия, разделяющая две климатические зоны, нам ничего не останется, как вернуться назад, забрав свои вещи. Просто потеряем пару дней, вот и всего. Будем считать это разведкой.

- А не проще заночевать основной группе где-нибудь под деревьями, а двоих отправить вперёд? Скажем, тех же проводников.

- Может, так и поступим. Только проводников разделим. Один останется при лагере, второй с кем-нибудь отправится на разведку. Возьмут с собой трубу и провизию на сутки. Одно ружьё. Определив точку обзора на месте, осмотрят то, что предстанет перед ними впереди. Вернутся назад и, в зависимости от результата, подумаем, что нам делать дальше. Если равнина так и будет простираться до следующего горизонта – пойдём туда с тем, что имеем. Если снова возникнут снежные поля, заберём вещи, пересечём этот оазис, снова встав на лыжи. Все согласны? Останется только выбрать, кто пойдёт в разведку. Проводник и… - он сделал паузу. – Впрочем, решим на месте, когда разобьём лагерь. А теперь, друзья мои, спускаемся. Томас уже присмотрел место для ночлега, верно?

- Да, - опустил тот трубу. – Видел подходящее местечко. Километра четыре вниз по склону, до самых кустов. Там и деревья, и ручей неподалёку.

- Решено!

Они стали спускаться вниз по склону зелёного, непривычного им холма.

- Так вот что скрывали снеговые шапки по ту сторону дюн, - поразмыслив, заключил Кирк. – Эти холмы как бы разделены на две половины, словно разрезаны ножницами, причём с идеальной математической точностью. Одна сторона покрыта снегом и замёрзшая, вторая каким-то образом генерирует тепло.

- Природный феномен, хочешь сказать? – Эрвин оглядывался за спину, никак не желая поверить в столь резкую контрастную и внезапную перемену.

- То-то и оно, что я в полном недоумении. Как ты это объяснишь, Томас?

- Так же как и вы. Совершенно сбит с толку. Тансен с Константином тоже не лучшим образом выглядят. Скажу лишь одно: никогда и нигде, ни в архивах, ни в популярной научной литературе, ни в воспоминаниях прежних первопроходцев в любых частях света мне не встречалось подобное чудо. Иначе этот феномен не назовёшь, только чудом.

- И чудо это… ты хочешь сказать…

- Вот именно. Не природное. Не может климатическая зона в одном месте разделяться условной чертой, взявшейся ниоткуда, поделив надвое сразу целый геологический пласт земли. На такое природа не способна. Не может быть так, чтобы с одной стороны, тут же, без контрастов, стояла холодная зима, а буквально в десятке шагов – сразу цветущая весна. Эта невидимая нами линия границы создана не природой.

- А чем?

- Не чем, Эрвин, а, скорее, КЕМ.

- Не понял…

- Этот, как ты окрестил его «прозрачный купол», рукотворного происхождения. Не природного. На слове «рукотворного» Томас сделал ударение.

- Хочешь сказать… - протянул Эрвин.

- Да. Этот оазис, куда нас занесло, создан руками человека!

- Но, позвольте! Тут же никто никогда не бывал! Во всяком случае, из Европы.

- Не обязательно, чтобы