— Ур, а где луна? — Гриша остановился, как вкопанный.

— Что за луна такая? — не понял библиотекарь.

— Ну, а как же? На небе кроме звезд еще и луна должна быть. Яркая, круглая, как ваша лепешка.

Ур пожал плечами:

— Я не знаю, о чем ты говоришь. У нас на небе только Отец-солнце и дети-звезды.

Никаких лепешек нет.

— Значит, я не на Земле, — догадался юноша.

***

Когда небо посветлело, путники остановились на отдых. Они решили, что ушли достаточно далеко от каравана и опасность им уже не грозит.

— Ур, твой лечебный порошок отлично работает! — похвалил Гриша. — Рана начала заживать и не воспалилась. Спасибо тебе!

Ур что-то смущенно пробормотал, снял с плеча тяжелый бурдюк и с кряхтеньем размял спину. Назифа тем временем вытащила остатки еды и недовольно сказала:

— Могли бы из еды что-нибудь прихватить. У нас только засохшие лепешки, сухие сливы и вода. Завтра нам нечего будет есть.

— Через два дня мы должны быть в Груфу, — сказал Ур. — Надо будет растянуть запасы. Хорошо хоть вода в достатке.

Он развязал горлышко бурдюка и наклонил над глиняной кружкой. Однако вода не полилась.

— Что за…

Библиотекарь замер на полуслове, увидев длинную прорезь на кожаном мешке. Он засунул пальцы, расширил дыру и разочаровано выдохнул:

— Только вас не хватало.

Он вытряхнул мешок и на землю высыпались три белых пушистых зверька. Они поднялись на задние лапы и с любопытством уставились на людей большими блестящими глазами.

— Кыш отсюда! Кыш, кыш, кыш! Пошли вон! — замахал руками библиотекарь, но те лишь хлопали черными ресницами и наклоняли головы из стороны в сторону.

Гриша присел рядом с лиррами и взял одного на руки. Зверек схватил опешившего юношу за лицо и потерся мокрым носом о его подбородок.

— Похоже, ты ему понравился, — улыбнулась Назифа.

— Нельзя с ними, как с детьми, — взмолился Ур. — Они приносят беду, а нам и так не везет. Пусть уходят. Кыш-кыш-брысь! Идите домой, вы свободны.

Тут лирр, который сидел на руках Гриши, заговорил тоненьким голоском:

— Дом далеко. Мы не дойдем.

Ур и Назифа недоуменно переглянулись, а Гриша нежно погладил зверька по голове и сказал:

— Конечно не дойдете. У вас такие маленькие ножки.

— Вот она магия лирров, — усмехнулся Ур.

— Ты о чем? — Гриша смотрел на зверька с нежностью матери и целовал заостренное ухо.

Назифа подошла, взяла лирра за шкирку и бросила на землю. Тот мягко упал и отбежал к своим собратьям.

— Зачем ты это сделала?! — закричал Гриша. — Он мог стукнуться или подвернуть ножку.

Вместо ответа Назифа влепила ему пощечину, взяла за плечи и потрясла:

— Приди в себя! Ты не их мама, они тебя заколдовали!

Юноша замотал головой, чувствуя, как всепоглощающая любовь к лирру постепенно стихает и приходит досада.

— А-а, — выдохнул он и схватился за пылающую щеку. — Больно же! Не могла помягче как-то?

Назифа чмокнула его в лоб и отпустила:

— Мягче не могла. Еще чуть-чуть и ты бы превратился в курицу-наседку.

Тем временем Ур посадил наглых лирров обратно в бурдюк и перевязал так, чтобы они не пролезли через дыру. Второй бурдюк был полон воды, но напиться вдоволь путники не могли себе позволить: неизвестно еще, как скоро они дойдут до источника.

Гриша снял сапоги и лег на горячий песок. Он чувствовал себя так, будто накануне переборщил с вином из отцовских запасов: раскалывалась голова и подташнивало.

— Не пойму, что со мной. Перегрелся, что ли? — подал он голос. — Слабость какая-то и голова кружится.

— Пройдет. Это «дурман лирров», — ответил Ур и кивнул на шевелящийся бурдюк. — Эти милашки многое умеют. Особенно обгладывать кости.

— В смысле? Они мясо едят?

— Еще как! Мне отец рассказывал, как отбивался от лирров, когда работал пастухом. Они набрасывались на корову и через час от нее оставался лишь скелет. Прожорливые, хуже крокодилов.

— А на людей они бросаются? — испуганно прошептал юноша и покосился на повизгивающий мешок.

— Не-ет, — махнул рукой библиотекарь. — По крайней мере, я об этом не слышал.

Вскоре они продолжили путь. Ур отказался нести лирров, поэтому пришлось Грише взвалить на себя тяжелый бурдюк. Он несколько раз порывался оставить их на песке, но каждый раз включалась совесть с маминой интонацией: «Они же погибнут. Не бери грех на душу».

Назифа шла впереди. Влажная от пота ткань юбки прилипла к ягодицам, отчего казалось, будто ее совсем нет. Гриша и Ур, словно завороженные, следовали за девушкой, не обращая внимания на то, что творится вокруг. Вдруг она остановилась и показал вперед:

— Мне мерещится или там что-то есть?

Гриша приставил ладонь ко лбу и увидел небольшие темные строения.

— Да, я тоже вижу. Похоже на деревню.

Ур снял свой мешок с плеча, вытащил карту и покачал головой:

— Нет-нет, здесь не должно быть никакой деревни. Есть пару деревень возле Груфу, но это не они. Мы еще очень далеко от города.

— Значит, врут твои карты, — Гриша подошел к Назифе, шлепнул по упругой попке и хотел поцеловать, но получил такой мощный удар в грудь, что задохнулся.

Он хватал ртом воздух, но вздохнуть не мог. Назифа сурово смотрела на него, поигрывая желваками.

— Мне тоже захотелось тебя шлепнуть, — процедила она сквозь зубы. — Понравилось?

Наконец дыхание восстановилось, Гриша замотал головой и хрипло сказал:

— Ты же меня поцеловала. Я думал, что мы уже…

— Неправильно думал, — осадила она. — Я могу к тебе прикасаться, а ты ко мне — нет.

— Но это несправедливо! Я, может…

Договорить он не успел, девушка сделала шаг вперед и впилась в него мягкими влажными губами. Боясь получить очередную взбучку, Гриша не посмел обнять ее. Хотя мысленно уже срывал легкий топ и юбку.

Библиотекарь отвел завистливый взгляд от парочки, свернул карту и зашагал в сторону деревни. Назифа отстранилась от юноши, подмигнула и поскакала за Уром. Гриша разочаровано выдохнул, опустил голову и поплелся следом.

«Ну и дикарка! Придется немало сил приложить, чтобы обуздать ее норов. Хотя, зачем мне это? Тоже мне: Я могу к тебе прикасаться, а ты ко мне — нет…Мы еще посмотрим кто кого!»

Вскоре они подошли к деревне. Маленькие домики, замазанные глиной, стояли по кругу. В центре горел костер, возле которого сидели худые чернокожие мужчины и женщины и жарили живность, похожую на ящериц. Справа тонкой струйкой текла речушка посреди высохшего русла с потрескавшейся землей.

— Приветствую вас, — поклонился библиотекарь.

Люди испуганно обернулись и повскакивали с мест. Мужчины выставили палки с живностью, наподобие копья, а женщины прижали руки к голым обвисшим грудям.

— Не бойтесь, — спокойным голосом сказал Ур и