Анголос был просто уверен, что я соглашусь.

Джорджи стряхнула с себя оковы воспоминаний.

— Нет. Я не хочу чаю, я хочу покончить с этим. И чем быстрее, тем лучше.

Она старалась говорить спокойно, даже безразлично. На лице Анголоса застыло удивление.

— Ты что, не можешь уделить мне несколько минут своего драгоценного времени? Речь пойдет о будущем твоего сына.

— Я могу говорить о будущем Никки сколько угодно, но только не с тобой. Ты не нужен моему сыну. И не думай, что сможешь отнять его у меня! — процедила девушка сквозь зубы.

На лице Анголоса не отразилось никаких эмоций.

— Будь благоразумна.

— Благоразумна?! — закричала Джорджи, выплескивая всю злость, которая накопилась в ней за эти годы. — И это после того, как ты сказал мне, что ничего не хочешь знать о ребенке?

— Не смей повышать на меня голос.

— Это самое малое, что я могу сделать.

— А, ты научилась проявлять характер, — заключил он, глядя в ее блестящие от гнева глаза.

— У меня всегда был характер.

— Надо было проявлять его, когда мы были вместе. Это тебе не помешало бы.

— Мне много чего следовало бы сделать, пока мы были вместе. Например, самой уйти от тебя, прежде чем ты так замечательно выбросил меня на улицу!

— Я мог бы вести себя сдержаннее, — неожиданно согласился он.

— Так ты пытаешься заслужить прощение? — спросила Джорджи. — Даже если ты будешь ползать передо мной на коленях, я никогда не прощу тебя.

— Кажется, я должен сказать тебе, почему попросил тебя... — заговорил он неуверенно.

«Значит, он собирается сказать мне про развод. Когда Анголос произнесет это слово, все встанет на свои места». Неожиданно Джорджи почувствовала леденящий холод.

— Я знаю, зачем ты позвал меня сюда, — перебила она его.

Анголос нахмурился.

— Правда?

— Ради бога, Анголос, не тяни. У меня не так много времени. — Она с нетерпением посмотрела на часы, хотя ничего не видела из-за застилавших глаза слез.

— Ты их сохранила.

— Что сохранила? — переспросила девушка, не понимая, о чем идет речь.

Анголос провел рукой по ободку инкрустированных бриллиантами часов. Кончиками пальцев он слегка коснулся запястья Джорджи.

Это прикосновение пробудило в ней желание, с которым она пыталась бороться. Джорджи так скучала по рукам Анголоса, по его чувственным губам... Как бы она хотела оказаться сейчас в его объятьях! Нахлынувшие воспоминания о ночах, проведенных с мужем, болью отразились на ее лице.

— Я всегда была сентиментальна.

Неделя в Париже после бракосочетания была для Джорджи неделей наивысшего счастья. В первую ночь она, как и все новобрачные, ужасно нервничала, но как только он коснулся ее, все страхи растворились сами собой.

Эта неделя была просто волшебной.

Первые трещинки появились, как только они прибыли в Грецию. Именно здесь Джорджи впервые осознала истинное положение Анголоса. Господи, за ними прилетел его личный вертолет! В мире Джорджи люди, имеющие две машины, считались состоятельными, а Анголос сообщил, что кроме вертолета у него есть еще и яхта, которая, правда, сейчас в ремонте.

С высоты Джорджи увидела имение Анголоса, которое располагалось на полуострове. Оно показалось ей таким огромным! И дом, и земли с бассейнами и теннисными кортами потрясали. И совсем рядом было море.

— Надеюсь, ты не разочарована? — спросил Анголос с иронией.

— Все такое... потрясающее!

Прямо как в музее, подумалось ей.

Джорджи, выросшая в обычном доме, растерялась, увидев это великолепие. Она полагала, что в таком огромном доме должны быть экономка и кто-то, чтобы ухаживать за садом. Узнав, что в доме целая армия слуг, Джорджи испытала настоящий шок.

Она поняла, что не сможет быстро привыкнуть к своей новой жизни. Это будет для нее настоящим испытанием, но ей казалось, что Анголос будет рядом и поможет ей. Тогда Джорджи и представить себе не могла, что ей не следует надеяться на Анголоса, потому что работа занимает все его время.

Девушка осматривала дворец, восхищаясь пышностью интерьеров. Но самым большим потрясением для нее были члены семьи Константин! Как только Джорджи переступила порог дома, они повели себя с ней так, будто она какая-нибудь диковинная зверушка.

— Прости за сегодняшний вечер, — попросил ее Анголос, когда после семейного ужина они отправились спать. — Они хотели получше познакомиться с моей будущей женой.

— Кажется, они были не в восторге от твоего выбора.

— Не говори глупостей! Они полюбят тебя. Расслабься.

— Но они воспринимают меня как...

Анголос приложил палец к ее губам.

— Забудь о моих родных, какая разница, что они думают. Мне это совершенно не важно. Завтра ты их не увидишь.

Джорджи вздохнула с облегчением. Анголос изменился, приехав сюда, но она была уверена, что, когда они останутся в этом доме вдвоем, все наладится.

— Хорошо. Знаешь, я не сомневаюсь, что все они очень милые люди, но их так много.

— У меня сейчас нет никакого желания говорить о родственниках, — сказал Анголос, целуя ее в живот.

— У меня тоже, — выдохнула девушка, когда он снимал с нее ночную рубашку.

— Боже, какая же ты красивая.

Его слова заставили Джорджи забыть обо всем на свете.

Всю ночь они наслаждались сексом. Но проблема, затронутая вечером, наутро снова встала перед Джорджи в лице свекрови и золовки. Был уже полдень, а они так и не уехали.

Чуть позже Анголос сказал, что ему нужно непременно заехать в офис. Она предприняла попытку узнать, надолго ли еще задержатся здесь его родные.

— Когда твоя мать и сестра собираются уехать домой?

Анголос посмотрел на Джорджи с удивлением.

— Домой?.. Я тебя не понимаю.

— Я спрашиваю, когда твоя мать и Саша собираются возвращаться к себе домой.

Анголос рассмеялся.

— Но они дома, голубка моя, разве я не говорил? Они живут здесь со мной.

На лице Джорджи застыла глупая улыбка.

— Нет, ты не говорил.

Узнав, что ей придется жить рядом с этими женщинами, Джорджи пала духом. Ей хватило и пяти минут, чтобы понять, что она никогда не станет другом для своей свекрови. А ее золовка открыто воротила от нее свой маленький аристократический носик.

— Мама поможет тебе привыкнуть, а с Сашей вы одного возраста, так что быстро найдете общий язык.

Джорджи не проявила особого энтузиазма, отвечая на его поцелуй.