«Если бы я была лет на двадцать моложе...» — пронеслось у нее в голове. Улыбка исчезла с ее лица, как только она услышала громкий хлопок и еще более громкий вопль, раздавшиеся из гостиной.

— Что случилось? — закричала она и помчалась в дом.

Анголос последовал за ней.

Несколько минут спустя Рут с плачущим ребенком па руках осматривала разрушения. Что ж, могло быть и хуже. Но все-таки жаль, что бюст в викторианском стиле лежал сейчас на полу, разбитый вдребезги. Около осколков валялся перевернутый стул.

— Ты упал, Никки? — Рут говорила таким мягким, спокойным тоном, что мальчик сразу перестал шмыгать носом. — Бедняжка, — произнесла она, прикладывая платок к ранке на лбу ребенка. — Ты не ударился еще где-нибудь, милый?

Никки отрицательно покачал головой.

— Бабушка будет сердиться...

— Нет, думаю, не будет.

— Нет, будет, — упрямо заявил малыш. На его глазах снова блеснули слезы. — Кто ты? — спросил он, указывая крошечным пальчиком на незнакомца.

— Боже мой! — воскликнула Рут, заметив, что Анголос не ушел, а проследовал за ней в комнату. Он стоял посреди гостиной как вкопанный и не сводил глаз с ребенка, которого Рут держала на руках.

Не ответив, Анголос продолжал судорожно вдыхать воздух, как человек, который внезапно разучился дышать. На лице его застыло удивление. Рут заметила, что его золотистая кожа приобрела странный серый оттенок. Гость беззвучно шевелил губами.

— Господи! — снова воскликнула женщина.

Сходство между отцом и сыном было настолько поразительным, что она не смогла сдержаться. Никки опять заплакал.

— Никки... тебя зовут Никки? — прошептал Анголос.

Плачущий малыш кивнул в ответ.

Джорджи вошла в открытую дверь с пакетами в руках. Машина сделала бы ее жизнь намного легче, но у нее не было денег, чтобы позволить себе подобную роскошь.

— Большие мальчики не плачут, Никки.

Побледнев, Джорджи застыла на месте. Этот голос она никогда не забудет...

Этот голос она каждый день слышит в своих мечтах и ночных кошмарах.

Она стояла в прихожей, не обращая внимания на то, что разбила все яйца, когда уронила пакеты на пол.

Этого не может быть!

Первым желанием Джорджи было быстро убежать, как можно дальше. Но она не может убежать и бросить Никки.

Пот струйками стекал по спине, сердце бешено колотилось в груди, а ноги словно свинцом налились, когда Джорджи входила в гостиную. Голова ее гудела, и один вопрос из тех, что крутились сейчас в голове, был особенно назойливым.

Что здесь делает Анголос?

— Я не большой мальчик. Я ма-а-аленький. Уходи отсюда!

Джорджи услышала, как Никки всхлипнул. Она импульсивно шагнула вперед. Ей хотелось закричать, чтобы Анголос оставил в покое ее малыша.

Она скорее согласилась бы войти в пасть ко льву, чем в комнату, где находился ее муж, но еще до рождения сына Джорджи поняла, что ради Никки она пойдет на все. Любая мать сделает все возможное и невозможное для своего ребенка.

На пороге Джорджи чуть не столкнулась лбом с Рут.

Девушка перевела взгляд на Анголоса. Даже если бы по ее телу пробежал электрический ток, способный осветить целый город, она испытала бы меньший шок, чем сейчас, когда смотрела на отца и сына.

— О боже! — прошептала она.

У них даже волосы вьются одинаково.

Джорджи никогда не отрицала, что Никки похож на отца, но сейчас, увидев их рядом, была поражена сходством. Вздох, который вырвался из груди мужчины, вызвал у Джорджи непреодолимое желание.

Она стала противна сама себе. После всего, что он ей сделал, после стольких лет она все еще чувствовала непреодолимую тягу к этому человеку.

Джорджи дерзко вздернула подбородок.

— Никки, иди к мамочке, — сказала она нежно.

Она чувствовала на себе взгляд Анголоса, который следил за каждым ее движением. Руки ее предательски задрожали, когда она протянула их к сыну.

Ей отчаянно хотелось спрятать ребенка как можно дальше от Анголоса. Она почувствовала облегчение, когда Никки потянулся к ней.

— Чем сегодня занимался мои дорогой сын? — обратилась Джорджи к малышу, не заметив, какая боль отразилась на лице ее мужа, наблюдавшего за ними.

— У нас тут небольшая авария. Это я виновата, оставила его на минутку, — вмешалась Рут.

— Никки и минуты хватит, чтобы поозорничать, — сказала Джорджи. — Правда, чемпион? — Тут она увидела разрушения и вздохнула. — Похоже, здесь была война.

Она обращалась к ребенку, но все ее мысли были заняты Анголосом. Кажется, он стал еще привлекательнее.

Джорджи попыталась улыбнуться.

— Почему бы тебе не поиграть с тетей Рут? — обратилась она к Никки и взглянула на пожилую женщину. Та с пониманием кивнула.

— Ты всегда поощряешь его, когда он плохо себя ведет? — спросил Анголос, смерив Джорджи холодным взглядом.

— А что бы ты сделал? Побил бы его?

Его глаза сверкнули от гнева.

— Он должен понимать, что нельзя переходить определенные границы. Тогда ты сможешь быть спокойна, что с ним ничего не случится.

— Странно... ты рассуждаешь о безопасности Никки. — Джорджи подавила возрастающую злость, хотя сейчас ей больше всего хотелось накричать на него и поколотить. Она понизила голос почти до шепота: — Ты потерял все права быть рядом с моим ребенком! Я одна воспитывала его все это время, а ты... ты просто отказался от него.

Анголос опустил голову.

— Я никогда бы сознательно не отказался от своего ребенка, — ответил он, и голос его сорвался.

— Значит, ты нечаянно отказался от него? Тогда, конечно, это все меняет. — Джорджи подошла к двери и распахнула ее. — Я полагаю, ты просто проходил мимо, так что можешь идти дальше и заниматься своими делами.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

Джорджи с каменным лицом уставилась в потолок.

— Единственное, чего я сейчас хочу, это чтобы тебя похитили инопланетяне, но, к сожалению, это невозможно. Так что, прошу тебя, просто уйди.

Анголос провел рукой по волосам.

— Нам нужно поговорить, — произнес он спокойно.

Джорджи посмотрела в его сторону. Он был великолепен... просто ослепителен!

— Я не собираюсь с тобой разговаривать, — сказала она твердо.

— Тогда слушай.

Джорджи закрыла глаза, заткнула пальцами уши и начала громко что-то напевать.

— Я понял. Ты так и осталась маленькой девочкой.

Джорджи злобно посмотрела на Анголоса.