набросила на плечи тонкий халат, который сам появился в шкафу, и первым делом нажала на ручку двери. Она провернулась. Я выглянула в коридор, натолкнулась на Равиля, но вопреки всему он не загнал меня обратно.

Руслан действительно держал слово.

Мне можно выходить.

Я быстро позавтракала, нашла платье попроще, чем меня одевали обычно, и вышла из спальни.

— Я хочу пройтись, — сообщила я телохранителю.

Он пожал плечами, и сделал приглашающий жест вдоль коридора.

Я направилась к лестнице, и спустилась на первый. В клубе стояла гробовая тишина — удивительная, потому что я привыкла к непрекращающемуся шуму, который глушился только на верхних этажах.

— Залы закрыты, Лили, — предупредил Равиль. — Клуб не работает.

— Куда можно пойти?

— Куда угодно, — пожал он плечами.

Сначала я хотела напроситься в гости к Вике, но заметила один из коридоров. В его конце было что-то вроде приемной: кадка с фикусом, кожаный диван, кулер.

— А там что?

— Служебные помещения.

Я свернула туда. Равиль меня не остановил.

Где-то неподалеку была кухня, я слышала характерные отзвуки, но совсем тихо. В приемной я огляделась, читая таблички: «Бухгалтерия», Архив», «Отдел кадров», «Администратор»… Тихо, словно здесь никого. За диваном оказался кофейный автомат, и дверь в туалет.

— Мне нужно в дамскую комнату, — я спряталась внутри, прежде чем Равиль успел возразить.

Взглянула на себя в зеркало. Лицо казалось непривычным без тонны косметики и сложной укладки. Зато родным. Я с облегчением вздохнула, глядя на себя, как на лучшую подругу, с которой давно не виделась.

У них здесь бухгалтерия, как везде… Архивы. Бумажки. Наверняка есть телефоны.

Я приоткрыла дверь: Равиль в позе телохранителя стоял спиной ко мне. Дверь к администратору была совсем рядом. Я приоткрыла ее и проскользнула внутрь, если что, совру, что новенькая и заблудилась…

Администратора не было.

Свет включать не стала: хватало маленького окна. Солнце светило из-за коричневых жалюзи, окрашивая комнату в кремовый цвет. Каморка была совсем крошечная: влезли небольшой офисный стол, стеллаж и кресло. Я включила ярко-оранжевый ноутбук, и пока он оживал, тихо выдвинула ящики стола. Во втором нашлись два телефона. Первый оказался под паролем, зато включился второй. Я бегло пролистала контакты, сидя в кресле. К ноутбуку, к счастью, тоже пароль не потребовался. Я открыла страницу поиска, хотела поискать что-нибудь про хозяев «Авалона» — реальное, а не слухи, но вместо этого ввела в поисковик «империя Девин».

Пробежала взглядом по фотографиям отца…

На одном он был с девочкой — моей единокровной сестрой? Коринна Девин. Я безумно злилась на нее… Мне было обидно, что это она наследница и любимица, а я так, никто. Злилась, что это я сюда попала. Но у юной девушки на снимке было абсолютно милое лицо и светлая улыбка. На фото ей было лет пятнадцать. Не она виновата, что я здесь.

Я рассматривала фотографии. На них отец был со знаменитостями и политиками, на конференциях, выступлениях и бог знает, где еще. Он вел активную — и очень богатую жизнь. А я будто откусила от нее тайно кусочек, подсмотрела самый уголок.

И чем больше смотрела, тем меньше верила, что я на самом деле его дочь. Женщины, сопровождающие его на снимках, были разными, но все шикарные красавицы. Были даже кинозвезды. Как и где они познакомились с мамой? Я не верю.

Может быть, верят они — Руслан, Зверь, и их убеждает в этом мой отец. Я искала сходство в наших чертах. В своих и Коринны. Искала, чем похожа на отца. И не верила. Может быть, среда и тяжелое детство на меня сильно повлияли, но если поставить меня рядом с ними, как одна семья мы выглядеть не будем.

Мама все-таки солгала.

Я попыталась вспомнить все, что она про него говорила… Немногое, да и те крохи я не хотела слушать. По правде сказать, она вела себя иногда как помешанная, и я помню ее такой всю свою жизнь… Но может до родов она была другой? Фотографий ее молодости я не помню, хотя коробка с ними и прочими дорогими ее сердцу мелочами, у нас была. Иногда она доставала ее, но когда я подросла, начала сбегать всякий раз, когда она это делала… Сейчас я бы все отдала за ту коробку и возможность поговорить с мамой снова! Что же с ней случилось? Мама, какую тайну ты скрывала?

Я так увлеклась, что не заметила, как открылась дверь.

Я вздрогнула. Ожидала увидеть Равиля, но там, выразительно нахмурившись, стоял парень. Увидев меня за столом, он вопросительно выгнул бровь. Администратор? Не похож: на вид мой сверстник. У него было по-юношески тонкое сложение, было видно, что с возрастом он еще заматереет. В джинсах, черном свитере, и кожаном мокром плаще, от которого пахло осенью и дождем.

— Извините, — смутилась я.

Телефон придется оставить…

Он лучезарно улыбнулся, подошел и подал руку — то ли предлагал поздороваться, то ли встать и свалить с чужого места. С близи от него пахло мокрой дубленой кожей.

— Я гостья в «Авалоне», — начала я, торопливо стирая историю посещений в ноутбуке. Не хотелось, чтобы узнали, как я искала информацию об отце. — Мне нужен был интернет на минуточку, а здесь никого не было, и я воспользовалась…

Парень так пристально смотрел на мои губы, что я занервничала.

— Я Лили, — представилась я на новый манер, и спохватилась. — Лилия. А вас как зовут?

Он прикоснулся к уху, затем к губам и снова улыбнулся, мотая головой.

— Ты глухой? — заподозрила я, хотя мне казалось, что он очень даже внимательно меня слушает — внимательнее, чем обычно люди, и неотрывно смотрит в лицо. Я догадалась. — Ты читаешь по губам?

В дверях появился Равиль, но не вмешался в наше общение.

Парень начал что-то писать в своем телефоне, и повернул экран ко мне.

«Меня зовут Никита, я здесь работаю. Вы гостья Кирилла или Руслана?».

Я замешкалась, но вспомнила, что притащили меня вроде как на территорию Зверя.

— Кирилла.

«Приятно познакомиться. Если вам нужен ноутбук можете приходить в любое время. Я ему не скажу».

— Спасибо, — просияла я.

Ага, как будто Зверь позволит себя обмануть.

Нанять инвалида в «Авалон» не могли, и я решила, что парень тоже раб — только на дневной работе.

На прощание он снова протянул руку. Знаю, у мужчин это известная уловка — женщинам они пожимают руки только как предлог к ним прикоснуться, но Никита не был похож на ловеласа. К тому же приятно, что кто-то относится ко мне как к равной и с