Судно подтащили к берегу, отцепили волов и дружными усилиями команды и погонщиков столкнули в воду.

Затем пришла наша очередь. Судно развернули в воде, направив носом на импровизированный бревенчатый жёлоб, зацепили канат, и флегматичные волы медленно вытянули корабль на сушу. Зрелище было впечатляющее. Вся команда глазела с берега на действо. Поскольку дело близилось к вечеру, то на этом на сегодня всё и закончилось. Волов пустили пастись, а команда отдыхала.

Рано утром волов снова запрягли, и они потянули корабль в степь. Конечно, наша посудина — не «Титаник», но и на её перетаскивание ушло три

дня.

Вскоре судно закачалось на волнах Дона.

Мы плыли по течению. Ветер надувал паруса, течение реки помогало, и на третий день слева показался турецкий Азов.

Мы выбрались в мелководное и тёплое Азовское море. Солнце, теплынь, зелёные берега настраивали прямо-таки на курортный лад.

Прошли пролив, оставив слева Тамань. Место запомнилось по тучам комаров, которые на стоянке не давали спать. Зудящий рой висел над каждым человеком, и только порывы ветерка сносили в сторону этих маленьких вампиров.

К исходу следующего дня мы ошвартовались на пристани Кафы. Это уже была земля Османской империи, широко раскинувшей свои крылья над причерноморскими землями — от Балкан до Малой Азии.

Переночевав, купцы отправились на местный базар. Я тоже направился с ними. Восточные базары — это нечто неописуемое. Гвалт, крик торгующихся, жара, крики муэдзинов — всё сливалось

в какофонию. Прибавьте к этому яркие цветные одежды и экзотические товары, которых не было на Руси — и это будет лишь скромная тень от существующего в реальности.

Торговали медными кувшинами и золотыми ювелирными изделиями, невиданными мною раньше африканскими фруктами и крупами, названия которых я не знал, целебными порошками и китайским шёлком, дорогим оружием и невольниками со всех сторон света. Продолжать можно долго.

Наши купцы даже сначала растерялись: продавать товар здесь или вести дальше — в Трапезунд, Синоп или Стамбул? Почём продавать? Какие товары покупать в обратную дорогу? Слава богу, нашлись здесь и русские купцы — из Пскова и Новгорода. Зашёл нескончаемый разговор о ценах и товарах на разных рынках. Мне же это было неинтересно, и я пошёл осматривать базар.

Удивила лавка с кальянами. Когда ещё табак придёт на Русь, насаждаемый Петром Великим, а тут уже курится дымок, булькает кальян, неспешно беседуют на коврах турки в красных фесках. Турецкий язык отличается от татарского, но понять вполне можно, так же как украинец поймёт русского.

Что не понравилось — так это зазывалы у всех лавок. Они оглушительно орали, нахваливая свой товар, хватали за руки, тянули в лавки. Людишки прилипчивые, назойливые, горластые.

А что понравилось — так это оружие. Свою саблю я оставил на корабле: чужой город — чужие порядки. На Руси с саблями на торг не ходили, думаю — и здесь также.

В оружейной лавке был такой выбор холодного оружия, какого я не видел вообще. Поистине — оружие со всего света, прямо-таки музей, но в котором всё можно трогать и понравившееся купить. Не устоял я, купил метательные ножи. В своё время они меня здорово выручали. Приглядел и мушкет испанской выделки, да денег не хватило.

Утомлённый, с гудящими ногами и полный впечатлений, к вечеру вернулся я на корабль. Купцы уже были тут — сидели на палубе и спорили, обсуждая — где и почём продавать товар. Мнения разделились. Двое — в их числе и Фёдор — хотели плыть, резонно полагая, что чем дальше от Руси, тем дороже русские товары и дешевле турецкие.

Я не стал прислушиваться, а тем более вмешиваться в разговор, поел остывшей каши с сушёным мясом и улёгся под навес на носу судна — нашем с Фролом временном жилище.

— Ну, как тебе Кафа? — лениво спросил Фрол.

— Базар отменный, есть всё. Глянь-ка, какие ножи я купил, — не удержался прихвастнуть я.

Фрол приподнялся, взял в руки ножи.

— Сталь хорошая, да неудобные, рукояти маленькие, в руке держать неловко.

— Так ведь они не для ближнего боя, их метать удобно.

Я взял нож и кинул в мачту. А потом с пулемётной скоростью всадил рядом ещё три лезвия. У Фрола от удивления чуть глаза на лоб не вылезли.

— Здорово, ты где так научился?

— Пришлось постранствовать, — туманно ответил я.

С трудом вытащил клинки из бревна мачты, уложил в чехол.

До самой ночи купцы-пайщики так и не договорились и продолжили спор утром. Всё-таки решили идти в Трапезунд.

Тут же вышли в море. Шли вдоль берега — так плыть было дольше, однако это не требовало штурманских приборов и познаний, а, кроме того, в случае шторма, можно было укрыться в многочисленных бухточках.

С борта корабля отлично были видны горы, покрытые лесом небольшие горские селения, ставшие в моё время курортными городами Геленджиком, Туапсе, Сочи.

К исходу второго дня мы ошвартовались и переночевали в Сухум-кале, а следующим вечером, когда уже смеркалось, вошли в гавань Трапезунда. Город лежал на склонах гор, спускавшихся уступами к морю.

Утром после завтрака купцы дружно направились на базар, я же стал искать местных лекарей, расспрашивая прохожих. Таковых в городе было немало, но, посетив троих, я сделал вывод, что всё их умение заключалось в лечении травами. Похоже, хирургическим лечением здесь не занимался никто.

Я приуныл. Моё дело сложное — не товаром торговать. Чтобы набрать пациентов, нужно длительное время, которого у меня не было, или сделать редкую операцию известному в городе человеку, каковую мне пришлось делать в Венеции. Тогда я стал известен чуть ли не за один день, обеспечив себя надолго работой. Похоже, Трапезунд для моей хирургической практики не подходит.

Купцы заявились на корабль тоже расстроенные. Русские купцы на торге были, даже не единицы — на базаре был «русский» угол. И товаров из России было полно. Составлять землякам конкуренцию было бы неразумно — могли упасть цены. Решили плыть дальше, в Стамбул. Не откладывая, отплыли.

Море было спокойным, тёплым, дул попутный ветер.

Следующим днём мы оставили слева Синоп. В далёком будущем у этого курортного города, в Синопской бухте, турецкий флот потерпит от русской эскадры адмирала Нахимова сокрушительное поражение.

Но, однако, любая дорога когда-нибудь кончается. Вперёдсмотрящий прокричал: «Вижу золотые купола!» Все бросились к борту. И впрямь — диво. Вдали виднелись городские постройки, и над ними высились золотые купола Софийского храма, а ныне мечети Ай-София. Да и сам Стамбул не что иное, как бывший Царьград-Византия, а затем — Константинополь.

Мы вошли в бухту, тесную от многочисленных кораблей, и едва нашли место у причала.

Вскоре заявились турки из портовой администрации, взяли мыто, не отказались и от мелкой мзды. Всё, путь в город нам открыт.