с другими программами. И реактивами — например, для тех же сверхпрочных когтей и зубов.

А во-вторых, конечно, он думал о том, о чём они с доктором Лессером говорили.

А вернее — о том, о чем они недоговаривали. Ограничиваясь намёками, умолчаниями, и подмигиваниями.

Ну, в том, что Лессер-то догадается, что он имел в виду, говоря, что «поумнение» ромэна — на самом деле не проблема, Сэвидж не сомневался.

Ещё какая проблема!

Потому что рано или поздно любой, пусть и ущербный и морально и меморабельно кастрированный, мозг начинает, вначале инстинктивно, а затем и осознанно догадываться, а затем и всё более чётко понимать, что им манипулируют. И заставляют делать то, что ему делать вовсе не хочется.

И начнёт соответственно пытаться разрешить проблему свободы.

Так, чтоб заполучить свободу решений. А затем — и личную. А заодно при этом ещё и отомстить. Тем, кто не спрашивая его согласия, поместил его в столь страшную ситуацию. Заставив быть фактически рабом-смертником.

Рабство.

Да, это — верное слово.

Хотя на дворе и двадцать второй век.

Зуммер экстренного вызова разбудил Сэвиджа, заставив вздрогнуть — как оказалось, за всеми этими морально-нравственными хитросплетениями и бесплодными рассусоливаниями он незаметно для себя заснул.

Пришлось подняться с постели и протопать к настенному телефону, висящему у входной двери:

— Сэвидж слушает.

— Доброго времени суток, доктор Сэвидж. Это вас беспокоит майор Пауль Долдер, Служба Внутренней Безопасности. Не могли бы мы поговорить?

Мысли в голове Сэвиджа понеслись, словно конь, которого цапнул за круп слепень. Майор, глава СВБ — и хочет поговорить! Да ещё среди ночи! Плохо.

Но ответить нужно:

— Разумеется, майор… э-э… Сэр. Мне прийти к вам?

— Да нет, доктор, не нужно. Я как раз в вашем блоке. К вашей каюте подойду буквально через минуту.

— Хорошо. Жду. Жду. — доктор повесил трубку, поскольку на том конце провода её уже повесили. Значит, у него есть тридцать секунд, чтоб хотя бы натянуть брюки и накинуть рубаху.

Майор Долдер выглядел вполне обыденно: никакой кровожадной ухмылки, прищуренных глаз со стальным выражением, или ехидных шуточек в стиле: «А вот и СВБ! А вы уже спрятали в матрац свою сигарету с марихуаной, хе-хе?»

— Добрый вечер ещё раз, доктор Сэвидж.

— Здравствуйте, господин майор. Проходите. — Сэвидж сделал приглашающий жест в сторону стула, который он уже освободил от своей одежды, наспех напялив её на себя.

— Благодарю. — Долдер, неторопливо и спокойно прошёл к стулу у рабочего стола доктора, и осторожно, словно боялся, что стул под ним развалится, присел. По комплекции, собственно, майор от самого Сэвиджа не отличался. Однако тот знал, что это впечатление обманчиво: что рядовой, что офицерский состав СВБ ежедневно проводит в спортзале не менее трёх часов! Добросовестно нарабатывая и силовые, и боевые, и прочие навыки.

— Слушаю вас, господин майор. — Сэвидж сел на край кровати у стола, поскольку второго стула в его каюте не предусматривалось внутренним распорядком.

— Не будем столь официальны, доктор Сэвидж. — офицер поморщился, словно действительно досадуя на такое обращение штатского специалиста, — Поскольку и мой визит неофициален. Пока. Поэтому будет лучше, если вы тоже будете называть меня доктор Долдер — я всё-таки получил это почётное звание на шесть лет раньше вас.

Шарики в голове Сэвиджа завращались ещё быстрей: во-первых, от потрясной новости: «тупой солдафон», оказывается, на самом-то деле — доктор наук! А во-вторых, от того, что визит пока — «неофициальный»! Однако!..

— Э-э… Хорошо, согласен. Но что же привело вас сюда, доктор Долдер, в столь поздний час?

— Факты, доктор, факты. Не слишком приятные, и уж точно — не такие, чтоб можно было проигнорировать, или остаться спокойным и спустить сегодняшнее происшествие, так сказать, на тормозах. Дело в том, что наши программы — вы знаете! — настроены на определённые ключевые моменты. Ну, для предотвращения, так сказать… — майор вроде как замялся, но Сэвидж решил помочь:

— Неприятных инцидентов с лояльностью персонала. И нарушением дисциплины.

— Да. Да, можно назвать это и так. Однако в вашем с доктором Лессером вчерашнем разговоре моё внимание на себя обратило упоминание — причём многократное упоминание! — продукта работы их лаборатории. Ромэна. Поэтому я внимательно прослушал весь ваш разговор.

Сэвидж осторожно сглотнул. Нет, он, понятное дело, предвидел, что так или иначе их разговор привлечёт к себе внимание СВБ, хотя бы обсуждением того факта, что у них в Питомнике завёлся «долгожитель» — победивший уже восьмерых противников, и накопивший неплохой опыт, мутант. Но он же старался ничего этакого не говорить!

Во-всяком случае — наверняка не из-за сказанного майор пришёл сюда среди ночи!

— Да, верно. — майор кивнул, словно отвечая на невысказанный вопрос Сэвиджа, — Я пришёл сюда вовсе не из-за сказанного вами и доктором Лессером. А — как раз из-за того, что вы не сказали. Точнее — недосказали. О чём только намекнули, предположив, что память носителя, то есть — матричная базовая память, может в значительной степени вернуться к столь долго прожившему биобойцу. И эти фрагменты, эти мировоззренческие, философские, поведенческие, и другие, так сказать, стереотипы и программы, могут очень сильно повлиять. На поведение и… стремления нашего монстра.

— Что вы имеете в виду конкретно, доктор? — поняв, что взявший паузу майор именно этого от него и ждёт, Сэвидж буквально заставил себя выдавить этот вопрос.

— Конкретно я имею в виду тот странный факт, что именно после вашего разговора, буквально через несколько часов, видеокамера в помещении, где содержится ромэн, оказалась уничтожена. Дежурный оператор заметил это не сразу, поскольку у нас на Станции в ночное время всем положено спать, и дежурные офицеры позволяют себе… Несколько ослабить бдительность. — майор многозначительно посмотрел на Сэвиджа, и тот понял, что бедолага, позволивший себе «ослабить бдительность» уже получил по-полной, — Однако запись сохранилась. На ней отлично видно, что ромэн знал, или догадывался о видеонаблюдении давно. Во-всяком случае, он свою диверсию спланировал и подготовил явно заранее. На записи хорошо видно, как он придвигает к углу с видеокамерой свой лежак, забирается на него, и в прыжке выковыривает агрегат из угла, куда тот был почти заподлицо вмонтирован. То есть — никакой суперклей, которым камера крепилась, и не смог бы устоять перед когтями, имеющими благодаря стараниям группы доктора Лессера прочность практически такую же, как у стали.

Сэвидж вдруг вспыхнул: до него дошло, куда майор клонит!:

— Уж не думаете ли вы, майор!..

— Нет. — Долдер сделал успокаивающий жест кистью, призывая Сэвиджа снова сесть на постель, — Я вовсе не думаю, что тут наличествует ваш с доктором Лессером «преступный сговор», имеющий целью сохранить подольше жизнь