того существа, что оказалось сейчас перед ними, буквально вывалившись в проём, почти оглушил Мартена. — Мы — не люди! Мы такие же узники и бойцы, как ты!

Существо, ударившееся с разгону всем телом и головой о противоположную от двери стену, казалось, очухивается: во-всяком случае оно потрясло этой самой косматой головой, и искоса действительно взглянуло на Мартена. Рычать перестало. Мартен вдруг понял, что бирмен, автоматически взявший их нового союзника на мушку, прячется у него за спиной, и поморщился: излишняя осторожность может со временем выйти бирмену боком!

Но существо, вставшее, как и они, на задние лапы-ноги, уже вполне пришло в себя, и, вроде, нападать на них пока не собиралось, убедившись в том, что они — действительно не люди. Броневые пластины, прикрывавшие тело, иногда наползая друг на друга самым причудливым образом, не оставляли сомнения на основе какого существа выведен этот мутант. Но вот он и разлепил рот:

— Вы… Кто?

— Такие же как ты. Бойцы. Гладиаторы. Ромэн и бирмэн. — Мартен не стеснялся показать пальцем, — Ты — человек-броненосец? — неуверенный кивок (похоже, сравнительно «молодой» мутант ещё многого не вспомнил), — Ты в скольких схватках уже участвовал?

— В трёх.

— Отлично. Отлично. Тогда бирмэн объяснит тебе, что здесь происходит, а пока идите в мою камеру — вон, её дверь первая, и распахнута настежь! — и заберите у валяющихся там недоумков всё оружие, какое найдёте! Да, и не забудьте запасные обоймы.

Мартен ещё не успел вскрыть дверь четвёртой камеры, как бирмэн вернулся. Он продолжал кидать опасливые взгляды в обе стороны коридора, но пока стрелять было не в кого: кто бы ни противостоял бунтовщикам-мутантам, подставляться под пули и когти он пока не собирался!

Мартен не обольщался: понимал, что в любом случае вначале на них натравят нежить — вот таких же роботов, как сбитые и растоптанные им для гарантии летучие дроны-квадрокоптеры, или роботы-Стражи. А вот то, что ничего такого пока ниоткуда не появлялось, было действительно странно: враг явно готовит им неприятный сюрприз. Или…

Или какие-то неизвестные пока Мартену причины не дают врагу «отреагировать» на бунт так, как полагается. Или…

Или этот враг просто коварно хочет дать им «наиграться в бунт»?!

Доктор Эрик Лессер так и не смог заставить себя лечь после ухода майора.

Но и сидеть тоже не мог. Поэтому он старался снять нервное напряжение и рассеять оставшийся в душе после озвучивания майором фактически приговора его питомцу мерзкий осадок — движением. И сейчас мерил пространство своей крохотной комнаты-спальни торопливыми шагами, поминутно оглядываясь на входную дверь.

Майор сказал, что посетит с «неофициальным» визитом ещё и его собеседника — доктора Элайджу Сэвиджа. Однако Лессер не сомневался, что это посещение будет носить чисто формальный характер — на решение майора Долдера уничтожить ромэна доктор Сэвидж не повлияет, даже если очень захочет, или выскажет какие-либо реально весомые доводы в пользу сохранения жизни столь долго «работающему» экземпляру.

Хотя скорее всего, доктор не найдёт таких доводов — их и нет. Потому что отождествлять себя с существами-мутантами, создаваемыми на их Станции с единственной целью — развлечь зрителей платного элитного канала кровавым реалити-шоу! — как начинают подсознательно делать иногда учёные-бодиформаторы, достаточно долго проработавшие в этой сфере, резонов нет никаких.

Мутанты-бойцы — не мыслящие существа. И уж тем более — не люди.

То, что при создании им вкладывают некие «базовые» навыки и знания от доноров с подходящими характеристиками темперамента и памятью — не повод рассматривать их как организмы, имеющие право на самостоятельные решения. И уж тем более — на «конституционные права».

Определение, кто именно может считаться полноправным Гражданином Социума двадцать второго века от Рождества Христова, чётко и конкретно прописано в Женевской Конвенции от две тысячи сто … года. Те же «продукты», которые они тут выводят и исследуют — в лучшем случае можно рассматривать как клоны (Даже не как самих животных, а вот именно — клоны!) животных.

И то, что эти сразу взрослые клоны наделяют некоей «первичной», базовой, памятью, чтоб не тратить драгоценное время и деньги на их длительное обучение и содержание, вовсе не делают этих мутантов — мыслящими существами. Аналогичная «память» содержится и в матричных платах компьютеров Станции, и на флэшках, и на разных других носителях. Что совсем не делает эти носители — индивидуальностями. Гражданами. Личностями, права которых защищало бы существующее Законодательство.

Всё это тщательно проверили и перепроверили профессиональные юристы Корпорации — собственника ведущего развлекательного ТиВи канала Содружества. Всё сделано так, что с любой стороны, как ни копни — руководство Канала не нарушает никакие законы, и не ущемляет ничьи права.

Поскольку существа, которых они создают и «испытывают», согласно общепринятым нормам морали и правовым Актам — лишь — вот именно! — клоны подопытных животных. И не подпадают даже под Закон, запрещающий жестокое обращение с животными. И не имеют никакого права на гражданство. И эти самые. «Права».

И вот уж чего ещё никак нельзя делать им, учёным Станции — так это привязываться к своим «детищам». Эффект «маленького принца и лиса». Взаимное «приручение». По Антуану де Сент Экзюпери…

Лессер понял, что эти мысли повторяются уж слишком часто — словно бегают по замкнутому кругу. Как сейчас и он сам.

Хватит!

В смысле — хватит бессмысленного и бездеятельного времяпрепровождения.

Он решительно подошёл к шкафу с личными вещами. Открыл. Достал и положил в карман, спрятавшись от видеокамеры в углу за створку, универсальный ключ.

После чего вышел из каюты.

Путь до технической палубы много времени не занял: пять минут.

Шёл Лессер не скрываясь, старался только не бежать — это было бы уж совсем подозрительно! Коридор, лестница, ещё коридор. Ещё лестница. А вот и аварийный щит. Универсальный ключ позволял открывать любые Станционные служебные помещения и ящики с оборудованием — Лессер ещё в первый год работы обзавёлся таким. Потому что необходимость заменить, например, сгоревшие предохранители, или поменять опустевшие ёмкости для биораствора на полные возникала достаточно часто. Не вызывать же каждый раз техников — на это уходит драгоценное время! Да и формируемый организм может от таких «перерывов» в развитии оказаться ущербным — такое случалось: и у него, и у коллег из других лабораторий. Тогда приходилось просто списывать, и утилизировать бракованный экземпляр. А это — потеря денег. И времени. А этого его хозяева не любят.

Из пазов-держаков в глубине щита доктор Лессер вынул самый нужный в данную минуту инструмент: огромный топор с ухватистой деревянной, традиционной, рукоятью. Уж теперь-то дежурная смена в диспетчерской СВБ точно забеспокоится.