Зонт Сочнева не успел обсохнуть, а он уже изучил материалы дела и готов был действовать дальше.

— Где сейчас Уваров? Поедем, я его допрошу!

— В «скорой», в экстренной хирургии… — Следак посмотрел на Сочнева и добавил: — Так там все равно уже отбой, товарищ майор.

— Ничего, время детское! — улыбнулся Сочнев. — Сомневаюсь, чтобы Уваров закрывал глазки точно по расписанию. У него ведь отдельная палата?

— Да. Но…

— Все, заметано, коллега. Учти: внезапность — первый залог успеха. Противник тебя не ждет, он расслаблен, а ты — тут как тут!

Сочнев дружески подмигнул.

— Заодно посмотришь, как профессионал работает, наберешься опыта. Бесплатный мастер-класс. Поехали!

Бесплатного мастер-класса не получилось. Уварову только что сделали операцию на левом колене, даже с каталки не успели переложить. Он спал мертвецким сном, распнутый на растяжках, и походил на угодившую в паутину муху, которую заботливо укутали в кокон и оставили мариноваться, пока паук не проголодается… А он уже проголодался — и еще как! Думая об этом, Сочнев почувствовал приступ настоящего голода, даже под ложечкой засосало. Он стал вспоминать, когда ел последний раз, но ничего не вспомнил. Наверное, утром, перед работой.

— Может, в ресторане посидим часок-другой? — предложил он Скворухину. — Там, глядишь, и клиент наш очнется.

— Нет, спасибо! — торопливо замотал головой следак. — Мне домой пора. Жена уже раза три звонила, вся на нервах. Может, в другой раз…

— Как хочешь, — не стал спорить Сочнев.

Перед тем как уйти, он переговорил с сестрой. Выяснилось, что Уваров просил уколоть морфин, хотя наркотик ему не положен, поэтому ему дают какие-то простые обезболивающие — типа анальгина. Точное название Сочнев не запомнил, да в этом и не было нужды.

В ресторан он все-таки не пошел, поскольку праздновать пока было нечего, а сглазить можно запросто. По дороге в гостиницу зашел в «ночник», купил колбасу, блок «Мальборо», хлеб и пиво. Перекусил в номере, посмотрел телевизор. Долго не мог уснуть. Позвонил на пост в больницу, там сказали, что Уваров еще не приходил в себя. Сочнев лежал на кровати, смотрел в потолок и чувствовал, как бьется жилка на виске. Даже попробовал нащупать ее пальцем — она была мягкой, как гусеница, и отчетливо пульсировала в такт биению сердца.

«Успокойся, — сказал себе Сочнев. — Успокойся».

Он проанализировал полученную информацию.

…1 августа около полудня сотрудники Заводского ГИБДД г. Воронежа обратили внимание на автомобиль «рено», который на высокой скорости двигался по улице Земледельческой в сторону центра. На сигнал остановиться водитель не отреагировал и только увеличил скорость. Патруль начал преследование. В районе пересечения улиц Давыдова и Пестеля «рено» врезался в припаркованный у обочины грузовик, потерял управление и перевернулся. Когда инспекторы приблизились к машине, оттуда раздались выстрелы. Один из патрульных был ранен в грудь. Его товарищ вызвал подкрепление, через некоторое время прибыла бригада ОМОН, которая провела задержание преступников. Водитель машины, 31-летний Леонид Румас, оказал сопротивление, пытался бежать и был убит на месте сотрудниками милиции. Его пассажир, 29-летний Евгений Уваров, получил переломы правой руки и левой ноги во время аварии машины. Помещен в отделение экстренной хирургии БСМП. В машине, на которой передвигались преступники, во время осмотра обнаружены пистолет «ПМ», автомат «АКМС» с комплектом боеприпасов, ручная граната. В кармане Уварова найден пластиковый конверт с героином. Машина находится в розыске по угону с апреля прошлого года, госномера перебиты…

Вот такая, собственно, присказка. А сказка — впереди. Сочнев был уверен, сказка получится, что надо. Баллистическая экспертиза выявила, что следы ударного механизма на гильзах «АКМС» и следы нарезов на пулях совпадают со следами на образцах, изъятых на месте «крестобойни» и включенных в федеральную базу. Не было ни малейших сомнений, что именно этот «калаш» оставил в Екатериновке несколько трупов, в том числе известных в криминальных кругах авторитетов Крота и Зеваки. Совпадения исключались. На обоих стволах имелись «пальчики» Уварова и Румаса. Сочнев ни секунды не сомневался, что они были членами банды Колдуна, оставалось только припереть их к стенке… Точнее, не их, а его — Уварова. Переломанного, оглушенного и обреченного. Что ж, тем хуже для него. Делать скидку на состояние противника майор не собирался. Даже напротив.

…Сочнев проснулся в семь, бодрый и отдохнувший, хотя и не помнил, как и когда в конце концов уснул. Позвонил в «скорую» и тут же выехал. Уваров уже пришел в себя. Он лежал на растяжке, нога и рука в гипсе, свободная рука наручником прикована к кровати, кряхтел и матерился. Изрезанное осколками стекла и автомобильного пластика лицо было замотано бинтами, свободными оставались только рот и налитые кровью глаза.

— Б…, а ты кто еще такой на мою голову? — пробурчал Уваров. — Зае…ли!!

— Кто тут кого зае…л, еще вопрос, — сказал Сочнев и показал сидящему у двери милиционеру с автоматом свое удостоверение. — Я вчера вечером со Скворухиным заходил, если помните. Мне надо допросить этого кекса.

— А чего, допрашивайте, — конвоир равнодушно пожал плечами.

— Хорошо. А вы можете пока покурить и расслабиться. Он никуда не денется, не волнуйтесь.

Сочнев протянул автоматчику пачку «Мальборо», тот молча взял и вышел в коридор. Сочнев встал над койкой Уварова, оттянул в сторону бинт, посмотрел на покрытое царапинами лицо, бросил взгляд на локтевые изгибы рук.

— Убери грабли, гнида! — процедил Уваров. — Чего надо тявкай и проваливай нах!

Сочнев улыбнулся.

— Колешься? — он кивнул на его руки.

— Да пошел ты!.. Эй, охрана! — заорал Уваров.

— Никто не придет, — сказал Сочнев. — Хотя скоро ты будешь орать совсем по-другому, Уваров. Гораздо громче. И все равно — никто. Не. Придет, — произнес он раздельно. — Скоро захочешь дозу, а придется радоваться анальгину.

— Б…дь! Охрана! Уберите этого гада! — голосил Уваров, дергаясь и звеня наручниками.

— Ладно, я уйду, — неожиданно легко согласился Сочнев и даже сделал шаг к двери. — Только повторяю, обезболивающее тебе вводить никто не станет. Даже сраный диклофенак. Скормят пару таблеток аспирина и до свиданья. А тебя, я вижу, уже сейчас ломает. Так что…

Уваров засопел.

— А тебе что надо? — хрипло произнес он. — И чего ты можешь?

— Я все могу, — скромно признался Сочнев. — Будет морфин, кодеин, чего хочешь. Все легально, симпатичная сестричка со стерильным шприцем и все такое… А надо мне немного. — Он сделал паузу. — Мне надо засадить одного мента.

— Гонишь! — сказал Уваров уверенно. — Очередная ваша штучка-дрючка с подвывертом! Мента засадить — ага!

— Штучка-дрючка была, когда этот мент вашей бандой по телефону руководил, а вы бегали, как цуцики, выполняли его приказы.