Сидоров пригласил приятеля в машину. Устроившись на заднем сиденье, Борман вкратце изложил полковнику суть произошедших в городе изменений в расстановке сил и высказал свои соображения по этому поводу. Тот наморщил лоб и как будто даже обрадовался предстоящему конфликту.

— Все к лучшему, Николаич, что Бог ни делает. Давно пора показать, кто в Приокске хозяин. Кавказцев я не то что за реку, обратно в горы бы загнал вместе с их рынком, пусть у себя воруют. И московского урку пора отучить к нам нос совать. Ишь, неприкосновенность у него! Пуля не разбирает, кто депутат, а кто электорат. Для нее все мы — простые смертные. А за дочку не переживай. Кстати, где она сейчас?

— После пожара она в «Парусе» тусуется, — ответил Борман. — Я туда с ней троих крутых ребят отправил, пока Лось в отъезде. Но все равно волнуюсь.

Полковник похлопал его по плечу.

— Не суетись, я туда сейчас наряд подошлю. Последят…

Крюков сидел в прокуренном зале ресторана «Парус» и решал свои запуганные кроссворды. Ситуация была подобна уравнению со многими неизвестными, в этом тумане без руля и без ветрил можно было блуждать бесконечно долго. Возможно, Ольга имела ключ к разгадке, но она все еще не появилась.

— Эй, ты, комик, угости даму коньяком! — прозвучал совсем рядом голос Дины.

Капитан, погруженный в свои мысли, вздрогнул от неожиданности и огляделся по сторонам. Поскольку он сидел в одиночестве, то предложение Дины могло относиться только к нему.

— Какую даму? — спросил Крюков. — Тебя, что ли? Сначала дневник покажи. Вдруг ты сегодня по арифметике двойку получила?

— Не хами, — предупредила красотка. — А то…

— Папе скажешь? — догадался Крюков.

— Зачем? С нахалами я и сама разберусь!

Крюков едва успел отклониться, когда возле самого его носа воздух со свистом рассек острый кончик стилета. Капитан перехватил руку младой фурии в запястье и крепко сжал пальцы. Стилет упал под стол. Незадачливая амазонка вскрикнула от боли. Крюков толчком усадил ее на стул.

— Посиди, расслабься. Здесь и без сопливых скользко.

На помощь дочке босса уже спешили трое охранников. Они запомнили дерзкого чужака еще с прошлого раза и теперь решили, что пришло самое время слегка проучить наивного выскочку.

Первый с разбегу взвился в воздух с сокрушительным ударом «йоко тоби кири». А какой боевой крик он при этом издал! Крюков почувствовал, что кровь леденеет у него в жилах. Он нырнул под пролетавшую мимо ногу и нанес апперкот прямо в промежность прыгуна. Да, говорят, Икар тоже высоко взлетел и тоже упал… Но он не получал по яйцам! Поэтому несчастный охранник мог сейчас ему только позавидовать.

Второй боец оказался умнее. Он остановился на безопасной дистанции и принял оборонительную стоику. Тут прыгнул Крюков. Но не на него, а на третьего охранника, которой совершенно не ожидал нападения, справедливо полагая, что Крюков сначала должен расправиться с ближайшим к нему противником.

Капитан вырубил парня серией ударов в голову. При падении тот ухватился за спинку массивного стула — то ли собирался защититься им от врага, то ли с его помощью удержаться от падения. У него не получилось ни то, ни другое. Он рухнул на пол, а стул вырвался из его рук, описал в воздухе замысловатую траекторию и обрушился прямо на витрину бара. Бутылки разлетелись в разные стороны, словно кегли. Бармен заскулил, как пришибленный пес. Не зря с такой тоской взирал он еще недавно на свою замечательную витрину.

Оставшийся на ногах боец нерешительно переминался на безопасном расстоянии от противника. Подумав немного, он счел обстоятельства достаточно серьезными для изменения тактики нападения и сунул руку под куртку.

Крюков не стал гадать, что тот достанет — пистолет или букетик скромных фиалок? Он подхватил со стола тяжелую общепитовскую тарелку и резко метнул ее в противника. Видимо, летающих тарелок охранник всерьез не воспринимал, во всяком случае, до тех пор. пока одна из них не состыковалась с его лбом. Бедняга замер мраморной статуей. За это время Крюков успел добраться до него и даже попользоваться им в качестве боксерского мешка. Он мог бы бить его гораздо дольше, если бы догадался подвесить за воротник куртки. А так — три удара, и охранник распластался на полу, словно выбитый коврик для ног.

Крюков окинул взглядом помещение — не будет ли продолжения? Оно состоялось, но в иной форме. В зал, грохоча сапогами, ворвались мужественные сотрудники правоохранительных органов.

— Всем лежать, падлы! — громко закричал их предводитель, старший сержант деревенского вида.

Крюков ожидал, что правоприменители начнут с него и для начала слегка отметелят дубинками, но ошибся. Стражи порядка по-русски щедро и от души наваляли всем, до кого смогли дотянуться. Больше всего досталось и без того травмированным охранникам бормановой дочки. Не успев толком прийти в себя, они машинально делали лишние движения, реагируя именно на движущуюся цель.

Крюков это хорошо знал, поэтому опустился на стул и замер, благодаря чему над ним. в отличие от других участников действа, не глумились и не оскорбляли демократизатором. По команде «всем выстроиться у стены» Крюков послушно встал враскорячку, предоставив милиционерам документы (свое милицейское удостоверение он еще раньше предусмотрительно спрятал под стелькой ботинка).

Пренебрежительно взглянув на его липовый аусвайс, сержант поковырял в носу и поинтересовался, что Крюков забыл в их городе.

— Я путешественник, — объяснил Крюков, — заехал в ваши края, чтобы повидать старого друга. Мы с ним вместе в армии служили.

— А как зовут друга? Может, я его знаю? — ехидно поинтересовался сержант.

— Вася Чапаев, — нагло соврал Крюков и посмотрел прямо в глаза растерявшемуся сержанту. — Ну как, знаешь такого или нет?

Сержант с сомнением оглядел Крюкова. В принципе, если у участкового Чапаева и мог где-то быть приятель, то он должен был бы выглядеть именно так: нахальный, небритый и водкой пахнет. Тем не менее на всякий случай сержант распорядился доставить его в отделение вместе с другими задержанными.

Вообще-то начальник горотдела милиции полковник Сидоров поручил ему не совсем то, точнее, совсем не это. Сержанту и его подчиненным следовало нести службу по охране порядка непосредственно в ресторане и следить, чтобы с дочкой Бормана ничего не случилось. А при необходимости проанализировать обстановку и действовать по обстоятельствам. Но сержант здраво рассудил, что в отделении милиции ей будет гораздо спокойнее. К тому же он не умел ни анализировать, ни действовать по обстоятельствам. Поэтому всех задержанных, включая Дину и бармена, без лишних слов доставили в участок…

После разбирательства в милиции всех выпустили. Кроме Крюкова, разумеется. Ему и так сегодня