Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сароев довольно усмехнулся:
— Да, судя по всему, недурная получается баночка из стекла и бетона, как раз для наших пауков. А что с пауками?
— И с ними все о’кей. Твоя путанка… Я хотел сказать — землячка — меня с такими персонажами познакомила! Отношения — античная трагедия. Если они не перережут друг другу глотку через неделю, я согласен сделать это сам. А сейчас извини…
Сароев проследил за взглядом Задославского и сразу обнаружил объект его вожделений. От входа к бару, прихрамывая, двигался эдакий мачо. Режиссер вдруг затрясся мелкой дрожью, подобрался, как кот на охоте, и умчался, оставив на столе недопитой бутылку пятисотдолларового шампанского.
Продюсер усмехнулся и достал мобильный. Набрал номер.
— Алло. Это я. У меня полный порядок. Этот мудак заглотнул крючок. Да, можно работать…
За срыв операции и гибель агента плюс старые грехи Крюкова все-таки отстранили от оперативной работы. В Тынду, правда, не отправили, но в компании других страдальцев, выведенных за штат главным образом по причине пьянства, назначили патрулировать улицы столицы. Крюков облюбовал в качестве штаб-квартиры недавно открывшийся торговый комплекс «Рамстор». Здесь были четыре кинозала и масса забегаловок. В одной из них, небольшом кафетерии, он принимал друзей и знакомых, иногда водил их в «Макдональдс», в кебабную или пиццерию. Он стал хорошо питаться и следил за новинками кинематографа. Загадка смерти Игната продолжала беспокоить Крюкова, но, скорее всего, он так и не занялся бы ею, если бы не звонок из Приокска.
Однажды Крюков, как обычно в начале рабочего дня. пил свой утренний капуччино в ожидании киносеанса. Он собирался в третий раз посмотреть второй эпизод «Звездных войн». От важного процесса его оторвал звонок мобильного телефона. В трубке он услышал голос незнакомой женщины.
— Я Ольга, сестра Игната, — представилась она. — Брат говорил, что я могу к вам обратиться в случае необходимости. Если сможете, приезжайте в Приокск, это очень важно…
Глава вторая
Вызов
Крюков не раздумывал ни секунды. Отказавшись от просмотра фильма, он направился в свое Управление. Там он потребовал немедленно предоставить ему отпуск за позапрошлый год. Поскольку отпускной сезон еще не начался и желающих загорать при пяти градусах тепла не было, руководство охотно решило его вопрос положительно.
На следующее утро Крюков уже гнал «рябуху» в южном направлении. Все было как в прошлый раз с той лишь разницей, что теперь он был один. Впрочем, он ни на секунду не сомневался, что если позовет, друзья тут же примчатся на помощь и выручат из беды. Если успеют, конечно.
По дороге он позвонил Ольге по оставленному ею номеру телефона и договорился, что будет ждать ее в ресторане «Парус». Других объектов, подходящих для встречи, он в Приокске не знал.
На этот раз он доехал без приключений. То ли мордастый гаишник проглядел его «рябуху», то ли в этот день вообще дежурил другой, но на сей раз по дороге в Крюкова никто не стрелял…
Здание гостиницы закопченными верхними этажами напоминало московский Белый дом после подавления хасбулатовского мятежа. Крюков посмотрел на часы и понял, что приехал рано. Он поставил «рябуху» возле «Паруса» и отправился побродить по окрестностям гостиницы. Ведь где-то же Игнат должен был оставить машину?
Навстречу ему из-за угла невзрачного складского помещения вышел потрепанный жизнью мужик. Под мышками он нес два «жигулевских» колеса. Резина на них была новая, с надписью латиницей «Барум». Игнат недавно хвастался, что поставил на задние колеса именно такую. Внутри у Крюкова шевельнулось недоброе предчувствие. Он завернул за угол и сразу увидел «копейку» Игната. Вернее то. что от нее осталось. Вместо задних колес машину поддерживали кирпичные столбики. Лысый крепыш поддомкратил передок машины и собирался проделать ту же процедуру с оставшимися передними колесами. Тощий тип в пузырящихся на коленях джинсах с помощью двух вантузов удалял лобовое стекло.
— Бог помощь, работяги! — поприветствовал Крюков честных тружеников.
— А шел бы ты… дальше, — грубо посоветовал сыщику тощий.
Он поднапрягся и выдрал стекло из паза. Послышался хруст: стекло пошло трещинами. Тощий расстроился.
— Ну вот, козлина, из-за тебя вещь испортил! Слышь. Жора! Этот урод нам стекло загубил!
Лысый бросил возиться с колесом и подхватил с земли монтировку.
— Раз такое дело, придется с него неустойку слупить. Эй, мужик, ты знаешь, почем сейчас лобовые стекла? Короче, гони полштуки рваных и свободен. Только не говори, что бабок нет.
— Ага, с понтом — кошелек на камине оставил! — осклабился тощий и выхватил из заднего кармана грязных джинсов нож-бабочку.
Крюков, не торопясь, подошел к ним, сверкая лучезарной улыбкой, и сделал заявление: Слушайте внимательно, шакалы. Повторять не буду. Если через секунду вы не сдристнете отсюда, как мыши в воду, птицы в землю и рыбы к… такой-то матери, я из вас понаделаю веселых клоунов. У которых коленки в другую сторону сгибаются. Время пошло!
Капитан придерживался мнения, что добиться взаимопонимания с этим народом можно только говоря с ним на понятном ему языке. Сию простую истину он сформулировал для себя и своих сотрудников почти что в духе апостола Павла: «Будь эллин с эллином, а с гоблином — гоблин». Эта концепция без всяких сбоев давала неизменно превосходный результат…
Мародеры оказались не робкого десятка. И в определенных навыках им трудно было отказать. Видя, что Крюков мужик крепкий и чтобы не мешать друг другу, они попытались грамотно «растащить» жертву, для чего стали заходить с разных сторон.
Неожиданно лысый крепыш сделал выпад своей палицей. Если бы это была шпага, Крюков несомненно пал бы наземь пронзенный насквозь. Но поскольку нападавший орудовал ломиком в полпуда весом, — разящий удар запоздал. Впрочем, расчет его был в другом. Таким маневром он собирался загнать жертву под нож напарника.
Вопреки тактическим замыслам самодеятельных
