Меня вообще в сон потянуло под мерное покачивание кареты, и я была рада поболтать. Разговор о купальнях вперемежку с моими восторги и сравнениями с банями у меня на родине плавно перетекли к вопросам о том, как я здесь жила и каким образом удалось оживить королеву. Повеселила его рассказом о том, как нам пришлось спать втроём на кровати вместе со статуей. У Варгоса такие глаза круглые стали, что я рассмеялась.

— Но зачем?!

— Ясарат надеялся, что я найду способ её оживить, и я нашла! — с гордостью похвасталась я, описав, как это именно я заметила, что при поцелуе короля гребень меняет цвет, и вытащила его.

Затем предупредила, чтобы он не удивлялся сплетням, гуляющим вокруг имени аттана, и покаялась, что именно я их распустила. Вспомнив, что он всё же его друг, оправдалась тем, что была зла на Ридгарна за то, что он обманом сделал меня Тенью. И рассказала множество смешных случаев, когда аттана донимали озабоченные дамочки с плётками.

Варгос смотрел на меня пристальным взглядом, и лицо у него было такое… как будто он меня впервые видит.

— Ладно, я перегнула! Немного, — согласилась я, и тут же бросилась приводить аргументы в свою защиту: — Но мне моё честное имя дороже, чем Ридгарна. И надо было видеть, какими взглядами на меня смотрели придворные. Было бы смешно, если б не хотелось плакать: я аттана придушить готова была собственноручно, а меня к нему в любовницы записали. Один даже чуть ли не прямым текстом заявил, что он бы тоже с такой Тенью из поместья возвращаться не спешил, раздевая меня взглядом при этом. Лучше бы за своим меню следил, придурок, а то с его животом не в каждую дверь пройдёшь. А ещё военный, аррк армии. Позор!

Но всё моё возмущение было прервано зевком, который я безуспешно попыталась прикрыть ладошкой.

«Нет, всё же я намаялась за день», — пришла к выводу я, смотря на Варгоса, который стал расплываться перед глазами. Я моргнула. Ещё раз и ещё, но зрение не восстанавливалось. Кёрн всё сильнее расплывался, черты его фигуры поплыли, и я чуть ли не закричала от ужаса, когда стала проступать фигура совсем другого мужчины.

— Маммочки… — вырвалось у меня в полуобморочном состоянии. Лишь понимание того, что я останусь беззащитной с ним наедине, не позволило мне потерять сознание.

Напротив меня сидел азгарн Сириллы и смотрел задумчивым взглядом.

Я рванулась к дверце, предпочитая выпрыгнуть на ходу, чем оставаться запертой с ним в тесной карете. Ухватиться за ручку успела, но тут же и отпустила, так как меня перехватили за талию и рванули на себя. Некоторое время я остервенело вырывалась, пока не выбилась из сил, и меня не скрутили.

— Забавно, вы так спешите умереть под колёсами, зато не решились последовать за мужем на костёр.

— Отпустите меня! — потребовала я, так как была в ужасе от того положения, в котором оказалась. Сидеть на коленях у этого урода, тесно прижатой к нему, было точно не пределом моих мечтаний. Хватка у него оказалась железной, и я едва дышала. Да ещё я сидела спиной и не видела его выражения лица, лишь чувствовала на волосах дыхание.

— Чтобы меня обвинили в вашей смерти? Увольте!

— Предпочитаете убивать исподтишка? — зло поинтересовалась у него.

— Когда это я пытался вас убить? — даже оскорбился он.

— Хотите сказать, что навязывать кинжал человеку, не знающему традиции — это не убийство?

— Откуда же я мог знать, что вы не знаете их?

Прямо святая невинность, сейчас расплачусь!

— А маниакальное желание запихнуть меня в карету вместе с прахом?

— Всего лишь забота о том, чтобы вы в спокойной обстановке простились с мужем и пережили своё горе.

— Три дня траура я чем занималась, по-вашему? С бубном танцевала, что ли? — разъярилась я.

— Вам хватило три дня, чтобы забыть мужа? — холодно поинтересовался азгарн.

— Да мне жизни не хватит его забыть! — искренне воскликнула я, а про себя добавила: «вернее всего того, что он сделал».

Так, ладно, нужно срочно брать себя в руки или препираться можно до бесконечности. Убивать не собирается — уже хлеб.

— Отпустите меня. Вы убедили, что мне ничего не грозит, и собой рисковать я не буду, — спокойным тоном обратилась к нему.

— Нет. Мне так спокойнее, — даже не пошевелился он. Ага, жаль, что я не могла сказать того же о себе.

— Послушайте, вы мне уже наставили синяков, давайте ограничитесь ими, и не будете добавлять новых.

— Я этого не хотел, — захват ослаб, и я рванулась из его рук. Не успела. Меня опять крепко стиснули, впечатав спиной в твёрдую грудь. — Не думал, что вы настолько глупы, чтобы решиться прыгать.

— А чего вы ожидали? Что я при виде вас запляшу от счастья?

— Могли бы упасть в обморок, — несколько раздражённо заметил азгарн, так как я продолжала ёрзать, стараясь хоть немного от него отстраниться.

— Да безопаснее с гадюкой ядовитой сознание потерять! — в сердцах воскликнула я. — Та просто укусит, а с вами в лучшем случае с прахов в карете окажешься, а в худшем — на погребальном костре с кинжалом в груди.

Представив себе яркие картины, я прибегла к более радикальным мерам: резко откинула голову назад, со всей силы ударяя, и рванулась из его рук. Сработал эффект неожиданности, и, получив свободу, я плюхнулась на сиденье напротив.

Мужчина зашипел, схватившись за нос. Кажется, я ему его разбила, так как между пальцев показалась кровь.

— Вы дерётесь, как торговка! — процедил азгарн, прикладывая белоснежный платок к лицу.

— Жалеете, что у меня нет кинжала? — холодно поинтересовалась у него, не испытывая ни капли вины или сочувствия. — Что с кёрном Варра-Госа? И куда вы меня везёте?

— А что с кёрном? Делами своими занят.

— Не врите! Я получила от него записку, что он меня ждёт, — голубые глаза азгарна холодно блеснули, и я поняла, что записка была от него. Перехватили служанку? Возможно.

— Зачем вам понадобился этот маскарад?

— Хотел выяснить, что собой представляет вдова гуана Лотарии.

— Расспрашивая о королеве?

— Любопытство — один из моих пороков.

«Многочисленных», — тихо добавила я, не желая лишний раз дразнить зверя, но он услышал.

— С чего такой интерес к моей персоне? Куда мы едем?

— Во дворец, — сообщил блондин, предпочтя ответить на последний вопрос и приподняв голову, чтобы остановить кровь.

Что ж, направление меня устраивало, и я откинулась на спинку сиденья, сверля напряжённым взглядом азгарна. В голове прокручивала наш с ним разговор, стараясь понять, не сболтнула ли лишнего, когда он был в образе Варгоса. Вроде бы о том, что я наярита, ни слова сказано не было. На душе стало легче, но расслабляться я не спешила.