и не скроешь же от него ничего, мысли читает. – Слаба ещё скакать горной козочкой по лестницам замка.

Игнорируя голос кота и разума, шатаясь, поднимаюсь с дивана. Ноги ватные, еле держат и если бы не спинка дивана, то с большой долей вероятности я бы упала. Меня ещё немного мутит оттого, что я пережила с милордом. Может быть, зря, что я не позволила лорду Макинтайру его забрать.

Всё ещё не твёрдо стоя на ногах, фокусирую зрение на единственной женской фигуре, я тихо прошу:

– Молли, распорядись, чтобы милорду подготовили отдельную комнату, а меня проводи до моей.

Ко мне кидается Райтон, опережая Молли, которая приходит к финишу второй, зато с надутыми губами. Он протягивает мне локоть, чтобы я опёрлась на неё. Я же упрямо выбираю служанку, даже не посмотрев на милорда.

Шёл бы он в свою комнату и без него проблем хватает. Не собираюсь я тратить и без того тающие силы на контакт с ним. Боюсь, что опять произойдёт что-то подобное, и я останусь совсем обесточенной, без энергии.

– Миледи, вам всё же лучше опереться на меня, – вполне бодро говорит Райтон, – Молли вряд ли вам поможет, если вы вдруг упадёте в обморок. Вы очень бледны.

– Аристократическая бледность, – бурчу я себе под нос, с трудом передвигая ноги вслед за бодро шагающей служанкой.

Если бы не лечение Друида, то я не только идти, я бы встать не смогла.

– Миледи пойдёт со мной, – категорично заявляет Молли, грозно глядя на милорда и подстраивая свой шаг под мои вялые телодвижения. Он пожимает плечами, но отправляется за нами.

Мне кажется, что я иду довольно бодро для своего состояния, но ровно до тех пор, пока не оказываюсь возле лестницы. Если бы я знала, что мне придётся взбираться по каменной лестнице на второй этаж, ни в жизнь не тронулась бы с места.

Пока мы с Молли приноравливались к предстоящему подъёму, милорд решительно отодвигает служанку. Он поднимает меня на руки и как пушинку несёт по ступеням. Мне бы протестовать, но переход от комнаты до лестницы отнял последние силы. Даже на то, чтобы отстраниться, не хватает энергии.

Я чувствую, что от Райтона опять начинает исходить тепло. Нет, не тепло человеческого тела, а гораздо большее, согревающее меня до самого сердца. Укутывающее меня, словно в саван.

Мы с ним снова вместе «погружаемся» в «кокон», который теперь приобретает серебристый цвет. От рук милорда отделяются серебряные ленты, связывающие нас вместе.

Райтон останавливается, боясь пошевелиться, а быть может, «кокон» сковывает его движения. Я уже ничего не знаю и не понимаю, для меня остаётся только то серебро, которое окружает меня. Даже Райтона я воспринимаю как его часть.

– Посмотри на меня, – тихо приказывает он, и я медленно, словно во сне, поднимаю на него глаза.

Наши взгляды встречаются. Милорд облизывает меня глазами, будто съесть хочет. Я абсолютно безразлична к его реакции на меня. Он теснее прижимает моё тело к себе, буквально впечатывая в своё, и серебряные ленты, как живые, привязывают меня к Райтону. Это моя магия или милорда, вяло интересуюсь я, но Друида, чтобы подсказать мне, нет рядом.

Райтон наклоняется, касаясь моих губ своими. От поцелуя в голове играет музыка, обволакивая сознание. Серебро проникает в кровь, разносясь с токами крови по организму. Я уже не принадлежу себе.

Сквозь серебряную дымку вижу, как милорд несёт меня, не отпуская ни на миг. Я же ничего не чувствую с того момента, как он взял меня на руки. Есть только это порабощающее серебро.

Райтон заносит меня в спальню, сняв обувь и раздев до нижней рубашки, укладывает на кровать, укутывает одеялом. Холод пробирает до костей и независимо от моего желания начинают стучать зубы.

Милорд снимает сапоги и забирается ко мне в постель, прижимая моё дрожащее тело к сильной груди. Согревшись теплом Райтона, я проваливаюсь в глубокий сон, который не похож на мои обычные сны. Сквозь вязкий серебряный морок моего сна пробирается Друид. Я отстранённо рассматриваю, как сложно ему добраться до меня, и получаю увесистую оплеуху от Друида. Безучастно смотрю, как он пытается достучаться до моего сознания.

– Да ты, мать, вконец ополоумела, – рявкает на меня кот, пытаясь вытолкнуть из сна в реальность. – Брысь отсюда, да поживее.

Вот только объятия милорда, сжимающие меня будто оковы, не дают проснуться, как бы ни бесновался кот, пытаясь меня разбудить.

Глава 14

Я бы и рада выбраться из этой «сонной» реальности, вот только меня не отпускают. Милорд держит меня не только в физическом смысле.

Лишив всех чувств, он оставил лишь безразличие, в том числе к собственной судьбе. Зачем ему это? Странно, что я могу удивляться и размышлять.

Может быть, Райтон не рассчитывал, что у меня тоже есть магия? Вот только почему она до сих пор со мной не борется против милорда с его серебряной магией.

Для чего тратить столько усилий ради простой хозяйки Драконьего перевала? Может, он охотник за богатыми вдовушками? Так я, несмотря на наличие земель, если верить Молли, бедна, как церковная мышь. За счёт меня не поживиться.

Тогда что? Какова причина того, что Райтон вокруг меня вьётся, словно коршун над добычей. Уж не влюбился ли он в меня часом? Да ну, бред какой-то, отмахиваюсь я от собственных дурацких мыслей.

Вот только рука милорда сильнее прижимает меня к себе, губы исследуют шею, поднимая мириады мурашек. Шея всегда была моей эрогенной зоной, и Райтон беззастенчиво этим пользуется.

Рубашка не спасает меня от огня, которым горит Райтон. Его рука проникает в вырез рубашки, лаская полушария груди, вызывая слабость. Я издаю протяжный стон, подстраиваясь под его руку. Я чувствую, как губы милорда, целующие моё плечо, расплываются в удовлетворённой улыбке.

Продолжая целовать шею и ласкать грудь, другой рукой он скользит вниз живота. Внутри меня поднимается протест, я сжимаю ноги, пытаясь отодвинуться. Градус возбуждения падает от такой бесцеремонности.

Больно шустрый, сразу переходит к основному блюду. А мне нужна долгая прелюдия. Я люблю ласки и поцелуи.

– Что случилось? – шепчет он мне на ушко, вызывая мириады мурашек.

Дыхание обжигает кожу, и я замираю. Вот так, продолжай в том же духе и клянусь, мы поладим.

– Не спеши, я люблю долгие ласки, – краснея, прошу я, получая неопределённый хмык в ответ.

Что за манера такая – всё портить. У меня так давно не было мужчины, и в том, и в этом мире, что тело отзывается на все