хотела. Невыполнение поручения могло повысить уровень ее тревожности до небывалых высот.

Пока Иззи прикидывала, сможет ли прокрасться к себе на чердак незамеченной, в гараже раздался жужжащий звук циркулярной пилы. Ее отец являлся живым воплощением оптимизма и надежд на то, что все будет хорошо, а именно этого ей сейчас и не хватало.

Защелка на входной двери в гараж была сломана уже много лет. Стоило девушке толкнуть дверь, как она увидела отца, склонившегося над столом. На его лице были защитные очки, он умело разделывал кусок кедра острым лезвием. Опилки разлетались во все стороны, часть из них танцевала в лучах солнца, просочившегося сквозь плотные облака в открытое окно. Опилки медленно подплывали к гаражной двери и исчезали в тени.

Мужчина убрал ногу с педали, с помощью которой работала пила, и сдвинул защитные очки вместе с густой темной челкой на лоб, а затем поднес кусок дерева ближе, чтобы внимательно рассмотреть его.

– Это карниз или деревянная панель? – спросила Иззи, стоя у входа.

Отец, услышав ее голос, вздрогнул, ведь при таком сильном шуме ее шаги были не слышны.

– Подзоры, – ответил он, проведя рукой по гладкой поверхности. – Точнее, это будут подзоры, когда я закончу обточку.

– Они для реставрации «Леди в розовом»?

Владельцы этого дома, одной из жемчужин викторианского стиля в Юрике, переделали его в первоклассную гостиницу и уже давно обещали нанять отца Иззи для восстановления сгнившей наружной отделки. Это был бы очень солидный заказ с точки зрения как престижа, так и гонорара. Но вот уже прошел год бесконечных обещаний и «завтраков», а контракт с отцом так и не подписали.

Мужчина отрицательно покачал головой:

– Нет, это для Диккерсонов.

– О, извини.

Он повернулся к дочери, и на его загорелом лице появилась добродушная улыбка.

– За что ты извиняешься? Диккерсоны хорошие клиенты, а дом в стиле стик – очень редкая птичка. Я счастлив, что они доверили его мне.

Птичка-то, может, и редкая, да только хозяева едва ли оплачивали счета вовремя.

– Что такое, доченька? – спросил отец, бросая доску, которой вскоре суждено было вернуться на рабочее место. – Переживаешь из-за того парнишки из Италии?

– Немного. – Это еще слабо сказано.

Мужчина хмыкнул:

– Прямо сейчас ты похожа на священника на похоронах.

– А чьи похороны?

– А ты молодец, – засмеялся отец. – Что ж, будем считать, что мама радуется за нас всех. Я не видел ее такой счастливой с самого переезда в Калифорнию.

Иззи ужаснулась: отец не имел ни малейшего понятия о том, что происходит с мамой. Он много работал как в мастерской, так и на объектах, где мог задерживаться до поздней ночи. В последние несколько месяцев он и вовсе почти не появлялся дома.

Иззи не удивляло то, что после переезда из Новой Англии в сонную маленькую Юрику мама практически ничему не радовалась. Ей было всего двадцать два, она только окончила университет и была с младенцем на руках. Ей пришлось забыть о своих мечтах. Вместо того чтобы переходить через реку Арно по мосту Понте-Веккьо и гулять по садам Боболи, ей приходилось кормить младенца в гостевой комнате новых родственников, из окна которой был виден туман, туман и снова туман. Да, она выросла в небольшом прибрежном городке с его кораблями, рыбалками и морским воздухом, но даже загадочный Коннектикут был далек от Флоренции. Тот факт, что Элизабет Белл смогла прожить здесь целых двадцать четыре года, был просто невероятным.

– Кстати о маме. У меня сюрприз.

Его темно-синие глаза сверкнули, когда он поманил дочь ближе. На углу рабочего стола лежал брезент, который прикрывал какой-то предмет. Даже по форме и размеру Иззи поняла, что там находится.

– Еще одни часы? – Она не смогла сдержать разочарования и была уверена, что мама тоже едва ли сможет скрыть свои эмоции.

Отец моментально сник:

– Как ты догадалась?

– Потому что ты всегда даришь одно и то же!

Мужчина нахохлился и выпятил грудь, будто собираясь отстаивать свои честь и достоинство.

– И что в этом такого?

Блин.

– Уверена, часы очень милые. Но…

– Но это не просто часы, Иззи. – Широко улыбнувшись, он театрально стянул ткань со стола, показывая дочери настольные часы примерно в один фут в высоту, с ключом, вставленным сбоку. Корпус выглядел так, будто его использовали в качестве когтеточки, стрелки замерли на отметках два и десять.

– Смотри! Великолепнейшие подлинные часы из библиотеки Брайтона, тысяча восемьсот шестидесятого года выпуска. Корпус из красного дерева с облицовкой пламенного оттенка. Оригинальные ножки и скошенные стекла на передней и задней панелях. Они почти в идеальном состоянии. Им просто нужны заботливые руки.

Он замолчал, светясь от радости, будто смотрел на свое последнее детище.

– Их невероятно сложно найти и заполучить.

– Их хоть продать реально будет?

Отец возмутился:

– Я ни за что не продам их! Это для твоей мамы на день рождения!

Иззи вспомнила их гостиную с кучей часов. С каждым тиканьем мама все больше впадала в отчаяние. И скоро этого звука станет еще больше… Иззи представила лицо матери, открывающей подарок. Как она натянуто улыбается, ведь уже привыкла изображать счастье. Единственное, что выдаст ее недовольство, – раздувающиеся ноздри. Как воспримет мама такой подарок на сей раз: как акт заботы и истинной любви или как очередное доказательство невнимательности своего мужа? Девушка уже знала ответ.

– Пап, – произнесла она, осторожно закрывая за собой гаражную дверь. – А тебе не кажется, что было бы здорово подарить маме на ее праздник что-то кроме часов?

Мужчина откинул голову назад, от недоумения нахмурив брови.

– Что, например?

Иззи пожала плечами. «Что-то, что ей понравится, например», – подумала она про себя.

– Может, какое-нибудь украшение? Что-то, что позволит ей почувствовать себя особенной.

Отец повертел часы в руках и открыл их заднюю стенку, демонстрируя дочери внутренний механизм.

– Видишь, как украшен маятник? Больше их такими не делают. Разве это не поможет твоей матери почувствовать себя особенной?

Бесполезно что-то объяснять. Девушка подошла ближе и провела пальцами по гладкой поверхности красного дерева, стараясь не смотреть отцу в глаза.

– Ну… наверное.

– Что такое, малыш? – Отец встал, расставив ноги на ширине плеч и скрестив руки на груди. – Ты же знаешь, что можешь мне все рассказать.

Иззи вздохнула. Она не хотела расстраивать папу. Но также она хотела, чтобы мама обрела нечто такое, благодаря чему ее жизнь заиграла бы новыми красками и обрела смысл. «Тогда она перестала бы пытаться прожить другую жизнь, используя меня», – пронеслось у Иззи в голове.

– Знаешь, думаю, мама чувствует себя потерянной. Может быть, неожиданный подарок от тебя придаст ей