Дело в том, что патриарх Константинопольский Никифор (806–815) в своей «Краткой истории» описывает (правда, не называя точного места) встречу Ираклия с «турецким государем», во время которой император не только почтил союзника подарками, но и сосватал за него свою дочь Евдокию{85}. У Никифора речь безусловно идет о Тон-ябгу кагане, поэтому некоторые современные историки считают, что под стенами Тбилиси Ираклий встречался с владыкой всего каганата{86}. Некоторые даже полностью отождествляют Джебу-хакана Каланкатуаци с «турецким государем», о котором пишет Никифор, считая их одним и тем же лицом — главой Западно-Тюркского каганата, а в качестве «владыки севера» рассматривают восточно-тюркского кагана{87}. Другие, напротив, подчеркивают, что при штурме Тбилиси, равно как в ряде дипломатических переговоров, Ираклий имел дело именно с хазарским правителем{88}.

Последней версии, кстати, придерживался и Феофан, который писал, как «хозары, перешедши каспийские врата», вторглись в персидские земли «под предводительством Зиевила достоинством второго по Хагане; и где они ни проходили, везде брали в плен Персов, а города и села огню предавали». Когда захватчики подступили к Тбилиси, к ним присоединился царь Ираклий со своим войском. «Зиевил, увидевши его, подъехал к нему, целовал его в плечи и поклонился ему в виду Персов, смотревших из города Тифилиса. Все войско Турецкое упавши ниц на землю лбами, и как бы пораженные величием царя, почли его честью, необыкновенною для других народов. Равным образом и начальники их, взошедши на скалы, пали с тем же видом почтения. Зиевил представил царю сына своего, у которого пробивался первый пушок на бороде; он восхищался словами его и поражен был величественным видом его и мудростью; отобравши сорок тысяч храбрых воинов, он поручил их царю как вспомогательное войско, а сам возвратился в страну свою; с сим войском царь пошел против Хозроя»{89}.

Древние авторы очень часто пренебрегали точностью в указании имен, титулов, этнических и географических названий, считая многие вещи очевидными для современников. Для нас они, к сожалению, не столь очевидны. Когда мы встречаем в раннесредневековом тексте сообщение о «хазарах», под ними могут иметься в виду «тюрки вообще», равно как и наоборот. А титулы «каган» и «царь» могли достаточно вольно применяться к властителям самого разного уровня по произволу летописцев.

Но независимо от того, кого именно почтил Ираклий своей дружбой при первом штурме Тбилиси, Тон-ябгу кагана или хазарского князя (хакана, царя), штурм этот не удался. Каланкатуаци пишет:

«И вот, когда жители города узнали о том, что те собираются снять осаду и удалиться, то еще больше возгордились и затеяли игру, которая и стала причиной их гибели: принесли они огромную тыкву…и нарисовали на ней лицо царя гуннов: вместо ресниц провели линии, которые нельзя было заметить, место, где должна быть борода, оставили отвратительно голым, ноздри сделали шириной в пядь, усы — редкие, так что нетрудно было его узнать. Затем принесли [разрисованную] тыкву, поставили на стене лицом к ним и, обращаясь к вражеским воинам, стали кричать: “Вот он здесь, ваш государь-царь, придите поклонитесь ему. Это Джебу хакан!” И, взяв копья в руки, на их же глазах стали колоть тыкву, изображающую хакана. Издевались и насмехались также и над другим царем [Ираклием], поносили его, называя гнусным мужеложником»{90}.

Грузинские источники добавляют, что жители осажденного города назвали императора Ираклия козлом{91}. «Увидев и услышав все это, разгневались цари, надулись и, накапливая месть в сердце своем, стали качать головой и клясться великими клятвами, мол, если даже не останется в живых никого из подданных в их царстве, они все равно должны отомстить им за эти оскорбления. И, повернувшись, они удалились с этими угрозами»{92}.

Жители Тбилиси погорячились совершенно напрасно, потому что в самое ближайшее время город все-таки пал. Ираклий в этом взятии, несмотря на нанесенную ему личную обиду, уже не участвовал. Впрочем, по свидетельству той же книги, он не слишком обиделся на «козла» и в ответ остроумно сослался на библейскую Книгу Даниила, сказав: «Пришел козел Запада и сокрушил рога восточного овна»{93}. Осаду города он поручил Джебу-хакану, сам же со своей армией направился в центральные области Персии{94}. А хазары под предводительством Шата в конце концов взяли Тбилиси{95}.

Каланкатуаци пишет:

«…Руки их проливали потоки крови, ноги их топтали трупы мертвецов, а глаза их видели груды истребленных, [подобных] сплошному слою града. Лишь тогда, когда умолкли вопли и стоны, [когда] никого, ни одного [из осажденных] не осталось в живых, поняли они, что утолились кровью мечи их. Тогда [схватили] и привели двух князей, один из них был правителем, [назначенным] персидским царем, другой же из местных жителей, из княжеского рода Иверии. Когда привели их к царю [хазиров], он повелел выколоть им глаза за то, что они изобразили его слепым, желая оскорбить его. После страшных пыток задушили их и, содрав с них кожу и выделав, набили сеном и повесили на [городской] стене. После они захватили сундуки, полные сокровищ, и, тяжело нагрузившись ими, все множество воинов приносило и сыпало [сокровища], куча на кучу и груда на груду перед своим повелителем. И так много принесли [сокровищ], что он устал смотреть на несметные, неисчислимые таланты золота и серебра. А кто бы мог рассказать, как много было [награблено] церковной утвари и украшений, унизанных жемчугом и драгоценными каменьями.

Так, исполнив волю свою, он приказал погрузить всю добычу и, взяв сокровища, возвратился к себе. Войско же воинственное он оставил под началом сына своего Шата вместе с его храбрыми наставниками, повелев им двинуться на Алуанк. И наказал им следующее: “Если вельможи и правители страны выйдут навстречу сыну моему и добровольно отдадут свою страну мне в повиновение и откроют перед моими войсками ворота своих городов, крепостей и постоялых дворов, тогда и вы позвольте им жить и служить мне, а если нет, то да не сжалится вообще глаз ваш над [жителями] мужского пола свыше пятнадцати лет. Юнцов же и женщин оставьте как слуг и служанок на служение мне и вам”»{96}.

Тбилиси был взят в 628 году; как можно видеть, в это время хазарский хакан выступает уже как самостоятельный государь. Западно-Тюркский каганат, в состав которого хазары формально все еще входили, уже стоял на пороге смуты, которая приведет его к распаду и гибели.