И она не покинула бы меня! Неужели стоит огреть его по голове, чтобы он все понял?

– Слушай…

Он сунул руку в карман и вынул карточку.

– Возьми. Я пришлю кого-нибудь провести более тщательный обыск. Ничего не трогай. Договорились? И стул с пола не поднимай.

– Стул не имеет ничего общего с….

– Ничего не касайся, – повторил коп. – Сделай одолжение. А пока мы объявим ее машину в розыск. Пусть власти ее поищут. Мы заставим округ Пендер проверить парковку «Фуд Лайон». И все больницы.

– Я уже проверил парковку «Фуд Лайон».

– Проверил? Когда?

– Только что.

– Но мы все равно проверим. Попробуем получить распечатку ее телефонных звонков и поискать машину, но, скорее всего, она где-то с другом и забыла о времени, а также выключила сотовый. К тому времени, как сюда приедет офицер, она будет дома, живая и здоровая.

– Верно, – кивнул я, стараясь успокоиться. Я делаю из мухи слона.

Он сел в машину и поехал по главной дороге. Я глянул на то место рядом с моей машиной, где всегда стояла машина матери. И понял: что-то очень, очень неладно.

7. Энди

Я все еще был в постели, когда зазвонил мой сотовый. Кимми!

Я быстренько вскочил и побежал к письменному столу за телефоном.

– Привет, – сказал я, возможно, чересчур громко.

– Надеюсь, ты встал?

– Я встал, – улыбнулся я. Хотя она не могла меня видеть.

– Проверка.

Она проверяла меня каждое утро.

– Сегодня ты чувствуешь себя лучше?

Нужно было подумать. Я почти забыл, что вчера был болен.

– Это однодневный желудочный грипп.

Так его называла ма. Но сейчас все было в порядке.

– Позже я напишу тебе эсэмэску. Или ты напиши мне.

– О’кей!

Я отключился и пошел в ванную принять душ. Это было первым пунктом в моем расписании, но больше мне не приходилось заглядывать в него каждый раз. Я становился умнее.

Я встретил Кимми на празднике команды. Сначала мы просто дружили. Она была хорошенькой, но не как другие знакомые девчонки. Мы танцевали. Члены Специальной Олимпийской здорово танцуют. Мы играли в игры, ели пирожные и все такое. В следующий раз я увидел Кимми на тренировке по плаванию. Она пришла с матерью и отцом посмотреть, как плавает ее брат Мэтт. Ее мать была белой леди с желтыми волосами. А у отца волосы были каштановыми, как мои. После тренировки я и Кимми ушли в уголок и поговорили. Я старался стоять в двух шагах, что было трудно, потому что ноги были босыми. А она все придвигалась ближе. Но мне было все равно.

– Как получилось, что ты афроамериканка, а твои родители белые? – спросил я.

– Меня удочерили. Моя биологическая мать черная, а насчет отца не знаю, Говорят, он, возможно, был наполовину белый, наполовину японец, а может быть, индиец.

– Что значит «биологическая мать»?

– Женщина, которая меня родила. Как твоя мать – тебя.

Она кивнула в сторону ма, говорившей с моим тренером.

– А кто тогда эта леди?

Я показал на мать Кимми.

– Моя приемная мать. А мужчина – мой приемный отец.

– Как сложно.

Я улыбнулся, чтобы показать, что это совсем не плохо.

– Знаю.

Она улыбнулась в ответ.

Я много знал об индейцах. И она не должна была говорить «индеец». Нужно было сказать «коренной американец».

– Твой индеец – наполовину чероки?

– Не индеец. Индиец. Из страны Индии. Но никто точно не знает, откуда родом мой отец. Я такая, какая есть.

– Я тоже такой, какой есть.

– По-моему, ты красивый, – заверила она.

У меня сразу все встало. Такое иногда случалось. Я обернул полотенцем плавки, чтобы Кимми не видела, как они оттопыриваются. И начал думать, что, пожалуй, мне хочется быть для нее не только другом.

Теперь она почти единственное, о чем я могу думать.

Одевшись, я спустился вниз. В надежде, что Мэгги уже встала. Я так счастлив, что она дома!

Добравшись до нижней ступеньки, я увидел ма, которая разговаривала в гостиной с полицейским.

Нет, нет, нет! Только не это!

Я не знал, нужно ли снова бежать наверх или делать что-то еще. Выглядело это так: сначала я был героем. Потом перестал быть героем. Потом снова стал героем.

Поэтому и струсил. Я решил прокрасться в кухню, чтобы поесть хлопьев с молоком, но ма меня увидела.

– Энди, иди ко мне, милый.

Я не хотел поворачиваться, поэтому остался на месте, глядя на кухонную дверь.

– Все хорошо, Энди. Помнишь офицера Гейтса? Он просто хочет задать тебе несколько вопросов о мисс Саре.

Я повернулся. Очень медленно. Я узнал его. Он был ничего, славный. Но я уже ответил на триста вопросов о пожаре. Я знал, что прошел целый год, но устал от вопросов.

– Я ничего не знаю.

– Привет, Энди, – сказал офицер Гейтс. Я вдруг вспомнил, что его звали Флипом. Смешно.

– Иди сюда и садись, – велела ма.

Голос был строгий. Значит, придется это сделать. Я сел на диван рядом с ней, она положила руку мне на лоб.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Прекрасно.

– Вчера у него был желудочный вирус, – пояснила она офицеру Гейтсу, который сочувственно сморщился. – Хочешь сегодня снова остаться дома? Не стоит так уж перенапрягаться.

– Я в порядке. Мэгги уже встала?

– Еще нет. Послушай, Энди, я очень встревожена. Никто не видел мисс Сару с тех пор, как она вчера ушла.

– Может, Кит ее видел?

– Не видел, – покачала головой ма.

– Ты не можешь мне помочь, Энди? – спросил офицер Гейтс. У него были блокнот и ручка. У полицейских всегда есть блокноты и ручки.

– Я не хочу в тюрьму, – сказал я. Тюрьма – это маленькие комнатки с оконцами в дверях и злые мальчишки.

– Ты не пойдешь в тюрьму, – заверила ма. – Это все не имеет с тобой ничего общего.

Она и в тот раз не считала, что я попаду в тюрьму.

– Скажи точно, что вчера в трейлере говорила миссис Уэстон, – потребовал офицер.

Миссис Уэстон – это мисс Сара.

– Она пошла за покупками.

Я не был уверен насчет «точно». Но она говорила нечто подобное.

– Она сказала, когда вернется?

Но я в основном помнил Мега-воинов.