напомнил о своей просьбе отправить на аттестацию. Думал, тот вновь примет её в штыки, но молодой человек с голубовато-сизыми глазами лишь усмехнулся.

— Ну давай! Изобрази что-нибудь!

— В смысле? — не понял я.

Чеслав вздохнул, убрал со стола ноги и сел ровно, после чего попросил:

— Набери энергию и направь её в исходящий меридиан. Только не торопись, сделай это как можно медленнее и обязательно напитай крайний узел.

Так я и поступил, но особого впечатления своей выучкой на собеседника не произвёл.

— Вижу, — кивнул поручик, прикрыл рот ладонью и зевнул. Затем мотнул головой и сказал: — А теперь проделай всё то же самое, только с оправой. Сначала раскрути по ней энергию, затем напитай узлы.

С этим у меня тоже не возникло ни малейших проблем, разве что новый узел отозвался резкой болью и жжением. Меня уже потряхивать начало, а Чеслав всё никак не командовал и не командовал отбой.

— А вот сейчас не понял! — нахмурился поручик. — Почему только четыре узла? Пятый где? Но ровно четыре четверти, будто так и надо… — Он покачал головой. — Насколько знаю, школа Огненного репья ещё лет тридцать назад на абрис с пятиузловой оправой перешла! Что с тобой не так, скажи?

— Всё так. Я их схему не покупал.

— А откуда тогда… — Чеслав прищёлкнул пальцами. — Ну да! Красный аспект! Четырёх узлов для огня маловато, а вот для крови — в самый раз.

Я не удержался и спросил:

— Если так легко абрис разглядеть, то в чём смысл великую тайну из схем делать?

Поручик насмешливо фыркнул.

— Это ж оправа! Тут вариантов не так много. Весь абрис в деталях… Да нет — тоже, конечно, можно разглядеть или выпытать. Просто нет смысла чужую схему использовать, если у тебя к подогнанным специально под неё арканам доступа нет.

У меня доступа к заклинаниям школы Пылающего чертополоха не было, поэтому на миг накатила противная неуверенность, но я тут же опомнился и взял себя в руки. Многоузловые арканы — дело столь отдалённого будущего, что строить планы на сей счёт попросту бессмысленно. Надо ядро сформировать и схемы чар под уже прожжённый кусок абриса подогнать, а с остальным разберусь, если такая необходимость возникнет.

— Правильно понимаю, что четыре узла на оправе предпочтительны, если имеется склонность к стихии воды? — предположил я.

Поручик неопределенно покрутил пальцами.

— Для чистой воды — да. Для льда четырёх уже много. Там, как и для земли, надо три. А для песка или магмы, допустим, и четыре нормально. Для пара — пять. Огню и пять нормально, и шесть.

— А воздуху? — поинтересовался я.

— От пяти до девяти, — заявил Чеслав, выудил карманные часы и поглядел на циферблат. — Кто на что упор делает. Мощным чарам узлов меньше надо, тонким манипуляциям — больше. Воздух наиболее многогранен из стихиальных аспектов — всё от конкретного оттенка зависит.

Я понимающе кивнул. Выплеснуть чистое пламя получалось несравненно легче порченого, а зловредные чары вроде кровавого гарпуна так и вовсе приходилось из себя буквально выдавливать. Ясно и понятно, что нет никакого смысла накручивать на оправу дополнительные узлы, не имея при этом возможности задействовать все протянутые к ядру меридианы разом. Хотя…

Но я выбросил из головы эти досужие размышления, и спросил:

— Так что насчёт переаттестации?

Ответить Чеслав не успел.

— Тук-тук! — прозвучало от входа, и в комнатушку прошёл усатый поручик с нагрудным знаком пластунов Мёртвой пехоты. Давешний дядька-урядник за ним не последовал и подпёр плечом дверной косяк.

— Ну что опять, Чеслав? — потребовал объяснений бравый усач. — На кой чёрт я тебе понадобился?

В голосе прозвучало плохо скрываемое раздражение, но Чеслав виду не подал и указал на меня.

— Принимай бойца!

Усатый поручик недобро улыбнулся.

— Вот так раз! Без меня меня женили!

— С капитаном всё согласовано, — отрезал Чеслав и улыбнулся. — Да ты не хмурься! Не хмурься! Сам же ему все уши о нехватке тайнознатцев прожужжал! А тут мало того, что пиковый адепт со склонностью к белому аспекту, так ещё и с порчей работать обучен. Ни в жизнь бы вам столь ценного кадра не отдали, если б не его дуэль с Гудимиром!

Поручик пластунов тайнознатцем не был, поэтому обернулся и распорядился:

— Седмень, проверь!

Дядька-урядник отлип от дверного косяка, приблизился и заглянул мне в глаза.

— Ага! — протянул он после недолгой паузы. — Не соврал Конокрад, и вправду склонность к белому аспекту просматривается. Левый глаз из-за порчи покраснел — это наносное.

— Он не заразный хоть? — уточнил усач.

— Нет, просто слишком к красному аспекту восприимчив, — решил урядник, отступая. — Похоже на врождённую особенность. Поэтому, наверное, и с порчей работать способен.

Поручик пластунов кивнул.

— Хорошо! Забираю!

— Погодите! — всполошился я. — А как же переаттестация⁈

— Забудь! — отмахнулся Чеслав. — Младшему уряднику пластунов сотня в месяц полагается — на двадцатку больше, чем пиковому адепту.

Я шумно выдохнул, проглотил так и вертевшееся на языке крепкое словцо и напомнил:

— Лекарю второго класса в месяц полторы сотни причитается! Патент мой по всем правилам выправлен, не имеете права его в расчёт не принимать!

Как ни странно, никто и не подумал вспылить, меня даже затыкать не стали.

— Платят не за патент, а за работу, — спокойно отметил Чеслав.

— Тогда и не ждите, что стану кого-то от порчи избавлять!

— Не поможешь товарищу? — прищурился поручик пластунов.

— Не стану отбирать кусок хлеба у коллег, — буркнул я. — А то обидятся и снова на дуэль вызовут.

— Непременно вызовут! — рассмеялся Чеслав. — Я бы предпочёл у голодного волкодава кусок мяса из пасти вырвать, чем грош из кармана этих упырей умыкнуть!

Но усатый поручик лишь презрительно фыркнул.

— В лагере и без тебя найдётся кому порчу снять! — заявил он. — А за его пределами делать станешь то, что прикажут. На вылазки будешь ходить лекарем второго класса с оплатой в соответствии с патентом. И не на базаре, не торгуйся! Марш на выход!

Даже не кивнув на прощание Чеславу, он покинул комнату, а дядька-урядник хлопнул меня по спине и благодушно усмехнулся.

— Ты ещё про боевые не забывай! — заметил он, сильной рукой направляя к двери. — Червонец в день —