Считаю долгом оказать посильное содействие Искателю Ингмару по вопросу Горы. Теперь нас трое – некая, Алия обладает полезным для дела тембром. Писем теперь долго не будет. Спешно направляемся к Отшельнику. Далее надеемся добраться до Ориента и, в конечном счете, до самой Арфы. Дело принимает характер всё более серьёзный и срочный. Вероятно, будем пробовать решить вопрос с Горой своими силами. Следующее письмо (в случае благополучного исхода предприятия) буду писать уже на обратном пути».

Перед выходом решили ещё раз подняться на Маяк. Стоя на смотровой площадке, «глазастый» Той изучал подножие Горы с помощью монокуляра Ингмара, а сам Ингмар сличал наблюдаемое Тоем со своей картой. Алия пыталась угадать в мутном, сером небе местоположение солнца. Утро выдалось непроглядно пасмурным, ветреным, беспокойным. С Горы слышались, будто неясные возгласы, вздохи и смешки. Компаньоны пребывали в некоторой растерянности – вроде бы, пора выдвигаться, но всё ли они учли, всё ли необходимое с ними, и верно ли они понимают свои задачи?

Отшельник

Чем ближе они подходили к перекрёстку, тем более беспокойным выглядел Ингмар. Он озирался, пыхтел, присматривался, и наконец, поравнялся с Алиёй:

– Раньше от столба можно было пройти в любую часть Острова. Остров с тех пор изменился. Может у вас на Рыбацком берегу знают, как теперь лучше пройти во взгорья.

– К Отшельнику быстрее всего приведёт старая дорога.

– Но старая дорога ушла… придётся обходить.

– Обойти можно. Либо через Трактир, либо лесами. Это если кто лёгких путей не ищет. А мы как я понимаю, спешим…

– Спешим.

– Старая дорога ушла не так далеко. Пройти по ней можно. Погода держится сухая, днём может даже будет и жарковато… Успеем засветло. В такое время тропа хороша. Будет, и ногам удобно, и голове не жарко, и глаза на красоте отдохнут.

Той мельком улыбнулся, коротко глянув на Алию. Ингмар полюбопытствовал:

– Какого же рода нас ожидает красота? Иным приятны бурлящие потоки, гудящее на ветру пламя, молнии, раскалывающие пополам каменные монолиты…

– Тамошняя красота приятна будет любому усталому путнику в долгом, трудном пути к неизвестному, – пояснила Алия, смеясь.

Солнце светило не по-осеннему ярко. Перекрёстка достигли в самую жару. Здесь всё было неизменно. Дороги услужливо распластались в ненужных направлениях, замшелый дорожный столб полный зашифрованных временем сообщений всё так же терпеливо ожидал их. Они подошли к заросшей кустарником кромке обрыва, из-за кустов торчали лишь верхушки огромных деревьев. Ингмар достал очки, ему не терпелось убедиться, что тропа к Горе на месте. Алия уверяла, что тропу можно обнаружить, только войдя в густые заросли у подножия столба, на самой кромке обрыва:

– В сырую погоду здесь не пройти, но сейчас сэкономим уйму времени!

Алия с радостным возгласом метнулась в заросли и исчезла. Ингмар и Той уже готовы были услышать треск ветвей и возглас падающей Алии, но слышали лишь её удаляющийся смех. Ингмар, возмущённый тем, что какой-то куст морочит ему голову, бросился вслед за Алиёй. Ошарашенный Той нервно посмеивался, глядя на торчащие верхушки исполинских деревьев и гадая о глубине оврага. С нечленораздельным воплем и расставив руки, Той последовал общему примеру. Продравшись через кусты, Той порадовался тому, что сейчас ещё не поздний вечер. Он с трудом удержал равновесие – узенькая тропка едва держалась меж двух крутых, почти лишённых растительности склонов.

– Ого! – вырвалось у Тоя.

– Да, ночью здесь делать нечего, – нахмурившись, констатировал Ингмар.

Некоторое время они стояли и осматривались. Той сравнивал глубину левой и правой расщелины, разглядывал потрескавшуюся поверхность узенькой суглинистой тропки, носком ботинка сбивал высохшие пласты глины в обрыв. Той качал головой и улыбался. Тем временем, Ингмар успел сделать кое-какие пометки на карте, глотнуть из фляги, почесать ногу и сделать ещё один глоток.

Они шли в тени деревьев. На тропе и склонах играли в свои тихие игры солнечные лучи. Огромные клёны распростёрли над идущими ветви-руки, заботливо укрывая путников от жаркого солнца и лишних глаз. С каждым шагом пышные кроны всё больше наполнялись щебетом птиц. Той тихонько бормотал себе под нос:

{Лес рук

и море птиц…}

Некоторое время шли молча. Присматривались, прислушивались. Вскоре Алия начала тихонько подпевать птицам. Птицы сначала притихли, а затем стали ей отвечать. Вскоре и Той нашёл, что добавить. А Ингмар выудил из недр своей сумки затейливо сработанную кленовую флейту с причудливым раструбом и множеством инородных вкраплений в корпусе.

Русла оврагов наполнились музыкой. Её потоки мерно, беспрерывно гудели нескончаемой чередой Слов.

Шли долго, пока не почувствовали сырость. Склоны стали пологими, и вскоре тропа привела их к тихим заводям болот. Звуки стали вязнуть в густеющем тумане и камышовых зарослях. Пение птиц сменилось кваканьем и стрёкотом. Теперь путники снова шли молча.

Вот Алия остановилась у самой кромки воды и усердно зашерудила длинной узловатой палкой в камышах. Той и Ингмар с любопытством ожидали очередного сюрприза. Наконец ей удалось подцепить низенькую плоскодонку. Ингмар взирал на утлое судёнышко с явным сомнением.

– Проплыть придётся всего локтей двадцать, – утешила его Алия. – Тут можно и пешком, да не хочется ноги мочить.

Путники осторожно забрались внутрь, и Алия повела лодку, отталкиваясь от дна всё той же палкой. Судя по погружению палки, здесь было совсем неглубоко. Проплыв «локтей двадцать», Алия быстро нашла в камыше продолжение тропы. Той и Ингмар, до этого редко встречались с лодками. Им не терпелось выбраться на сушу. Поэтому, едва лодка коснулась берега, они разом вскочили – лодка качнулась, Той заплясал на корме, а Ингмар наступил на лямку своей сумки и упал на дно лодки, прямо под ноги Алие. Алия, ни как не ожидала такого «манёвра», и с возгласом крайнего удивления свалилась в мутную болотную жижу. «Прекрасная принцесса» тут же вынырнула из воды, обернувшись «зелёным чудовищем». «Чудовище», едва отплевавшись, принялось дико хохотать. Той и Ингмар, так и не успев ничем ей помочь, теперь ногами к верху болтались в лодке, не в силах из неё выбраться от судорог смеха. Снимая с себя клочья импровизированного парика и бижутерии, Алия бросала их, то в воду, то в своих компаньонов. Лодку со смеющимися уже начало относить от берега, когда пассажиры наконец спохватились. Хватаясь за камыши руками, они кое-как подтянули лодку к берегу и, всё ещё опьянённые смехом, с трудом вылезли на сушу на четвереньках.

Начинало темнеть. Той с Ингмаром ещё периодически сотрясались от смеха, а «мокрое чудовище» тряслось теперь исключительно от холода. Самое время было сделать привал. Они сошли с тропы, ведущей вдоль болот, и взбежали на густо заросший пологий склон.

Вскоре все трое сидели