тебе со стола, — при первой же возможности вскочила я со стула.

— Помоги, милая, — согласилась мама, после чего сразу же похвалила меня. — Ты же у меня такая хозяйственная. — Я на эти слова только скептически приподняла брови. То есть утром, мама сомневалась в моих поварских способностях, а к обеду я превратилась в хорошую хозяйку. Да уж, никакой последовательности. Впрочем, со слов мамы и отца получалось, что я «спортсменка, комсомолка и просто красавица». Надеюсь, меня как в приключениях Шурика не предложат похитить и обменять на отару баранов. А то, кто знает, что еще выкинет моя родня.

— У нас сегодня необыкновенный чай, — объявила мама. — Миша, вам он обязательно понравится.

Бедный Миша стоически улыбнулся. Ведь ему пришлось попробовать каждое мамино блюда. Причем, она не мелочилась, отрезая ему самые большие куски. И я даже сомневалась, что он сможет съесть хоть кусочек сладкого пирога, да еще запить его разрекламированным чаем.

На кухне я конечно прочитала маме поспешно лекцию, чтобы она и сама перестала допрашивать Мишу и отца бы придержала.

— Мы же тебе добра желаем, — никак не желала угомониться мама, искренне веря, что она точно знает, что для меня лучше.

Я напомнила ей о том, что благими намерениями дорога в одно всем известное место ведет.

— Да ну тебя, — махнула рукой мама. — Парень же и впрямь перспективный.

— Мам, когда я задумаюсь о браке, то буду искать не перспективного парня, а того, в кого влюблюсь.

— Одно другому не мешает.

— А ты что за отца пошла так как он перспективным был?

Мама рассмеялась.

— Хорошо, подловила… Но, как и все родители, я хочу чтобы ты была намного счастливее нас с отцом.

— Я согласна на такое счастье… вот только мам я его знаю всего два дня и вообще еще не поняла нравится он мне в таком плане или нет, а вы только смущаете и нервируете меня своими шутками и допросами.

— Что? Перегнули палку? — состроила виноватое лицо мама.

Едва не спела Аллилуйя.

— Еще как перегнули, — подтвердила я. — Не удивлюсь, если завтра он найдет вескую причину, чтобы отменить поездку.

— Если и так, то пусть катится на все четыре стороны, мужик мужиком должен был, а не кисейной барышней, вдруг что и в кусты.

— Может у него тонкая душевная организация, — усмехнулась я, — а тут вы с отцом едва ли не напевающие марш Мендельсона. Любой деру даст.

— Все, пристыдила мать.

— Пристыдишь тебя, как же, — буркнула я, а затем взяла поднос с кружками. — И еще, не стоит впихивать в него весь пирог. А то завтрашняя поездка точно не состоится, так как кто-то с непривычки будет маяться животом в обнимку с унитазом.

Мама рассмеялась. А я, между прочим, не шутила. Это у нас прекрасная генетика в семье, ведь другие с таким многоразовым и калорийным питанием отрастили бы себе уже заметный животик и один-два десятка лишних килограммов.

— Ладно, пусть ходит голодным, — согласилась мама.

Вот теперь и я рассмеялась.

— Ладно, — хмыкнула я, — пусть это будет очень маленький кусочек пирога.

Но вот на террасе Миши и деда не оказалось. Поставила поднос на стол, осматриваясь и интересуясь, куда пропал наш гость.

— Отец решил показать ему старые чертежи дома.

Ничего себе! Мне показалось, что Миша деду не понравился. Но, наверное, и он понял, что перегнул палку и решил сменить гнев на милость.

— Я позову их, пока чай не остыл.

Дверь в кабинет была приоткрыта, когда я подошла к ней. Вот только судя по интонации голосов деда и Миши на мирные переговоры их беседа не была похожа. Не стала прислушиваться и распахнула дверь уже полностью, заглянув внутрь. Или мне все же показалось, что они спорили? Так как дед и Миша разглядывали чертежи на столе.

— Все хорошо? — на всякий случай спросила я.

— Да, Савелий Олегович уделил мне несколько минут своего времени, — улыбнулся Миша.

— Чай уже на столе, — сообщила я. — А также мамин фирменный пирог со свежими фруктами.

Вторая часть обеда прошла в более непринужденной обстановке. Никто никого уже не пытался допросить или выяснить планы на жизнь. Миша рассказал несколько забавных историй, и все поддержали их смехом.

А вот после обеда дед попросил меня уделить ему несколько минут.

— Интересное украшение, — заметил он, когда мы вошли в кабинет.

Я не сразу поняла о каком украшении он говорит. Потом вспомнила о ведьминском мешочке на шее. Удивилась, что дедушка его вообще заметил.

— Это не украшение, а подарок ведьмы, — хмыкнула я, ожидая что дед рассмеется в ответ на мое признание.

Но он не рассмеялся, оставаясь совершенно серьезным и даже настороженным.

— Да мне уже доложили, — сказал он, — что ты сегодня наведалась к Матрене.

— Ничего себе, — искренне удивилась я, — у вас тут сплетни разносятся.

— Что она тебе сказала?

— Неужели тебе об этом не донесли? Непорядок, — улыбнулась я.

— Саня…

— Да ладно, деда, ты же никогда не верил во всю эту чушь, так что неважно, что она мне нагадала. Я и этот мешочек уже выбросила бы, если бы не Аня…

— Не отказывайся от работы в библиотеке, — перевел дед тему разговора, прервав меня.

— Дед, если бы я знала о бабушке, я бы еще вчера ответила нет на предложение Антонины Петровны подработать…

— Прошлое не должно влиять на твои поступки… а твоя бабушка любила это место. Так что, поработай там. Тебя ведь к четырем ждут?

— Да.

— Ты еще Антонине не звонила?

— Не успела. Хотела после обеда предупредить ее.

— Не надо ей звонить. Иди собирайся, я тебя отвезу.

Обняла деда, едва не заметив, что возможно прошлое не должно влиять и на его поступки. Он еще молодой, здоровье у него богатырское, может, все же стоило было и новую хозяйку в этот дом привести. Мы ведь осенью все разъедимся, а он вновь останется один. Но вместо этого я сказала совсем другие слова:

— Деда, я тебя сильно-сильно люблю.

— Иди, ягоза.

Ягозой меня в детстве звали, когда я и впрямь не могла усидеть на одном месте. Но с тех пор и я изменилась. Остепенилась,