понял, — сказал он, вцепляясь зубами в пирожок, посыпанный кунжутом, — надо смотреть на вещи с двух сторон, — он поднял таблицу на просвет факела. Иероглиф «сюань» закрыл слово «власть» и добавил отрицание слову «искривляя». Цзиньчан кивнул. — «Не искривляй прямые пути»! Нам прямо на юг через центральную дверь, — уверенно сказал он, доедая пирожок и поднимаясь.

Таблица, приложенная к южной двери, отворила её, за ней открылся холодный подземный грот. Новый иероглиф с запахом лака чжилань на стене говорил, что они не ошиблись, но сырой, пронизанный запахом тлена воздух обволакивал, словно саван. Факелов на стенах здесь не было, тьма сплетала зловещий узор теней на стенах, а тишина звенела от немоты. Под ногами хрустели кости: то ли безмолвные свидетели ушедших эпох, то ли скелеты и черепа тех, кто не прошел испытание. Они выстилали пол, словно мозаика отчаяния. Между ними ползали странные полупрозрачные белые змеи.

— А почему тут так много покойников?

— Ты что, не видишь призраков?

Бяньфу напрягся. То, что он принимал за тени, подлинно оказалось призраками, скользившими сквозь колонны сталактитов и сталагмитов, чей шепот эхом отдавался в глубине пещеры. Голодные духи, вечно жаждущие поживы, теперь тянули свои костлявые руки к живым, словно лозы плюща, обвивающие древние руины. Юань вздрогнул. Да, он всегда боялся призраков. Сейчас они подступали и влажными полупрозрачными телами заволакивали нос, рот, глаза. Юань почувствовал, что задыхается, но тут его запястье сжала рука Цзиньчана.

— Возьми. — В ладони Бяньфу оказался киноварный шарик. Удивительно, но призраки живо отпрянули от него. Стало легче дышать.

— Идём быстрее, тут опасно. Не наступай на змей!

— Чёрт, их почти не видно!

— Не зевай!

Грот наконец закончился, они снова вышли в древний зал, на этот раз с мощными гранитными колоннами. В центре зала, на каменном круге, вделанном в пол, валялась россыпь цветных камней. Бяньфу несколько минут издалека разглядывал их, потом поинтересовался у Цзиньчана, что это такое.

— Драгоценные камни, разумеется, — хмыкнул Цзиньчан, — тёмно-красный — рубин, синий — сапфир, зеленые — изумруды, а прозрачные — это алмазы.

— А почему они лежат здесь?

— Очень правильный вопрос, — кивнул Золотая Цикада. — Каждый такой камень — сокровище баснословной цены, а валяется, как булыжник при дороге. С чего бы? А ну-ка, видишь вон тот валун в углу? Давай покатим его в сторону этих камней.

— Но он их передавит!

— Если это подлинные камни, то не передавит, а если подделки, то о чём жалеть? Двинули!

Круглый валун покатился к кругу, и как только достиг первого камня, произошло невероятное: днище провалилось вниз по оси вместе с камнями. Пораженный Юань сунулся вниз и отпрянул: в нос ударил зловонный трупный дух, а всё дно оказалось усеяно человеческими костями и черепами. При этом круг, только что перевернувшийся, снова стал на место. Камни тоже, точно приклеенные, снова лежали сверху неподвижной россыпью.

— Ничего не пойму. Это что, проверка на жадность? — почесал в затылке Цзиньчан. — Я думал, ловушки, словно спящие драконы, дремлют здесь в засаде на каждом шагу. А тут какая-то чушь. Разве это испытание?

— Какая вонь! У меня виски сжимает как обручем, — пожаловался Бяньфу. — Да, забери это шарик. Странный он какой-то… И пошли скорее отсюда.

— Не торопись. Дальше будет хуже.

— Откуда ты знаешь?

— Ло Чжоу же сказал про волков на погосте. Кладбище вон там, на спуске. Отсюда видно. И запомни, я ненавижу этих тварей. Близко ко мне в бою не подходи. Ло сказал, что их сорок. По два десятка на брата.

Волков они увидели издали: их глаза — фосфоресцирующие искры, словно угольки ада, тлели в ожидании. И битва началась не с рыка, а с молчания, застывшего в воздухе. Волки не стали окружать их, но пошли вниз серой лавиной.

Два силуэта застыли перед ощетинившейся стеной клыков и ярости. Лезвия сверкнули в тумане, словно осколки луны, упавшие на землю. Серые тени, сотканные из голода и злобы, жаждали крови, их вой звучал погребальной песнью. Цзиньчан взмахнул мечом, и клинок, словно молния, рассек воздух, оставив за собой лишь призрачный след. Его движения, изящные и смертоносные, пугали и завораживали. Бяньфу тоже отражал натиск волчьей стаи, и между могильными плитами битва разгорелась, словно адское пламя, танец жизни и смерти под аккомпанемент волчьего воя и звона стали.

Не все волки были убиты. Почуяв запах железа и крови собратьев, десяток волков отступили за кусты, окружавшие ветхие надгробия. Цзиньчан, оживленный, с сияющими глазами, тяжело дышал, но улыбался.

— Ну вот, это хоть на что-то похоже, — он освежевал одного из самых крупных волков. — Захвачу с собой пару шкур, мех-то отличный.

Бяньфу был расстроен.

— Пара этих тварей вдрызг порвала мне штаны! Что теперь делать?

— Не горюй, я дам тебе свои запасные. Они в общежитии.

— Сказал тоже! А отсюда я как выйду и людям на глаза покажусь? Мне нужны штаны.

— Об этом пока не думай. Надо держать ухо востро. Нам остались ещё два испытания, потом надо выйти к Золотым воротам. Интересно, что там будет?

Но судя по лицу Юаня, его это совершенно не интересовало.

Следующий зал, зал древнего храма, дышал вековой тишиной. В центре, на пьедестале из чёрного мрамора, покоился меч. Сталь его клинка мерцала призрачным светом, словно в нём заключили саму луну. На эфесе, словно выжженная молнией, алела надпись: «Сильнейшему». Цзиньчан и Бяньфу замерли по разные стороны от трофея.

— Что это за меч? Хочешь его? — спросил у Летучей Мыши Золотая Цикада.

— Я хочу штаны, новые и приличные. А на мече написано, что он предназначен сильнейшему. Это точно не про меня. Бери его себе.

— Для меня он тяжеловат, — Цзиньчан сжал рукоять и приподнял клинок, — и неудобный какой-то, и тяжелый, и тупой… — он провел пальцами по лезвию, — Ой! Чёрт, порезался. Нет, мне такой не нужен, я к своему привык. Да и какой я сильнейший? Древняя мудрость гласит, что сильнейший побеждает не всегда, но может победить тот, кто верит, что он сильнейший. Но я не настолько глуп, чтобы поверить в такое. Пошли.

Бяньфу покачал головой.

— Зря ты так. Клинок-то неплохой, потом жалеть будешь, что не взял.

— Нравится? Так забирай.

— Смотри, кто это там? — Бяньфу неожиданно вздрогнул и схватил Цзиньчана за руку.

Действительно, в боковом ответвлении мелькнула чья-то фигура.

— Паренёк какой-то. Что он тут делает?

— Наверняка, тигра кормит или за факелами следит. Неважно. Скорее! Схватим его! — Бяньфу ринулся в боковой коридор, и оттуда тут же послышался сдавленный крик. Золотая Цикада с удивлением увидел, как Юань прижал перепуганного парнишку к стене и приставил к