аспектов. Наверное, впервые за долгое время я перестал сдерживаться и полностью расслабился. До этого постоянно приходилось прятать свой дар от посторонних и это иногда причиняло достаточно сильный дискомфорт. — Она живёт по своим правилам и очень сильно меняется с течением времени. Ни один человек, живший несколько тысяч лет назад, никогда не поймёт тех, кто живёт сейчас. Много новых форм и слов. Новых понятий и правил. Что-то умирает, а что-то рождается. Но это только если говорить о языках человеческих народов.

— Господин… — чуть придушенно просипел Антип.

— Но есть и другие способы передать смыслы и знания, — глядя в глаза оборотню, продолжил я. Зрачки слуги пульсировали, будто он пытался найти правильное положение, чтобы увидеть мою истинную форму. Вот только это было ему не под силу. Хотя бы потому, что от моей настоящей личности осталась только бледная тень. — Эта форма общения была рождена самим миром. Она неизменна и будет понятна всем, кто хоть раз слышал эту речь. Если ты не разберёшь слова, то разум всё равно сумеет уловить смысл. На этом языке говорила тварь из ядра, которая чуть не уничтожила нас во время рейда. На этом языке говоришь ты. Я повторю свой вопрос ещё один раз, Антип, — в этот момент я резко втянул свой дар и в помещении словно стало светлее. Даже дышать можно было без проблем, — Откуда ты знаешь этот язык?

— В ядре, повелитель… — резко согнувшись в поклоне, ответил оборотень. — В ядре аномальной зоны есть поле памяти. Матери приносят туда щенков, чтобы они впитали знания предков. Это поле закрыто для всех других. Злые чудовища не могут туда проникнуть, а самому злу нет туда дороги. Когда будет осквернено последнее поле памяти, все печати будут сняты.

Антип говорил очень быстро. С непривычки, я терял часть слов наречия Вершителей, но смыслы догоняли речь слуги с небольшой задержкой. Я слушал молча, пытаясь понять, о чём именно говорил оборотень. И получалось у меня неважно, потому что разные части мозаики плохо стыковались между собой.

С одной стороны были люди. Раса, захватившая власть над всей планетой. Человечество доминировало над всеми остальными видами так же безоговорочно, как когда-то Вершители властвовали над всей землёй. Люди обладали невероятной изобретательностью и упорством, но даже они не сумели за много веков разобраться с проблемой аномальных зон. Более того, по официальным данным, информации об этих образованиях было критически мало.

С другой стороны были аномальные зоны. Очень странные точки, раскиданные по всей планете. Причём, доподлинно известно, что все аномалии находились строго на поверхности континентов. Будь это иначе, то уже весь мировой океан давно бы превратился в одну громадную аномальную зону. Но этого не произошло за много тысячелетий.

У меня складывалось стойкое ощущение, что сутью существования аномалий была борьба. Всех со всеми. Людей против монстров, чудовищ друг против друга и разных сил между собой внутри этих образований на теле мира.

За пару тысячелетий люди прошли путь от каменных копий до реактивной артиллерии и авиации. Колесницы сменили танки, но благородные семьи всё так же стояли на границах аномальных зон и всё так же умирали лучшие представители людской расы, чтобы дать жить остальным. В чём смысл? На первый взгляд казалось, что обитатели земли нашли равновесие между угрозой аномалий и собственным комфортом. Всех всё устраивало и двигаться дальше смысла не было.

Однако, это было не так. Сколько усилий и средств постоянно тратили правители крупных стран на изучение проблемы аномальных зон? Эти точки напряжения давали массу ресурсов, но и отнимали при этом всё самое лучшее. Кому это было выгодно? Почему правитель Российской Империи отправил в аномалию своё лучшее подразделение и существо, которому мог безгранично доверять? Император хотел найти следы третьей стороны этого странного противостояния и за это готов был очень щедро платить.

И вот здесь мои размышления начинали буксовать. Если правителю огромной страны нужно было что-то узнать, то кто вообще мог ему помешать? Получалось, что эта «третья сторона» обладала достаточным влиянием, чтобы мешать развитию магической науки и всем попыткам изучения аномальных зон. И представителями этой силы были такие люди, как князь Хоругов, Павел Хромов и, скорее всего, ещё десятки других. Тот же человек, приказавший графу Кривошееву приехать ко мне в гости, сидел очень и очень высоко. И вроде бы получалось, что третья сила контролировала аномальные зоны. Вот только по всем моим размышлениям получалось, что это не так.

Стройная система крошилась на части, как только в ней появлялся Семикрылый. Это существо определённо имело отношение к главным процессам внутри аномальной зоны. И оно было на сто процентов против деятельности третьей стороны. Как и оборотни, которые выходили из зоны и искали подходящих кандидатов среди людей. Искали тех, кто сможет решить проблему аномальных зон раз и навсегда. Тогда логично было предположить, что третья сила обладала не только помощниками среди людей, но и чем-то схожим.

— Эстайр! — удивлённо посмотрел я на слугу. — Что ты знаешь о многоножке с человеческим лицом, Антип?

— Никогда не видел, — покачал головой оборотень. — Но следы этого существа неподалёку от моего источника замечал не раз. Оно охотится на подобных мне во время гона. На тех, кто может выйти к людям и начать поиски.

— Их много? — спросил я. Это было очень важно. Если ментальный монстр был один в каждой зоне, то своего мы убили. А может в Краснодаре до сих пор нет своей многоножки. А если это чудовище контролирует сразу несколько аномалий, то сейчас получался самый подходящий момент для того, чтобы прорваться к ядру зоны. Монстров мало, защиты нет, многоножка тоже гарантированно погибла.

— Я не знаю, — покачал головой слуга. — Слишком опасно было подходить к ней раньше. Я пытался спрятаться или вернуться за границу зоны. Без полной свиты и подходящих условий поля, эти существа не могут пробить границу.

— Уже что-то, — задумчиво пробормотал я и некоторое время пристально смотрел на Антипа. — Скажи, если за подобным монстром отправили одного из старших твоего вида и лучшее подразделение Империи, есть ли у них шансы пробиться к ядру и найти те поля памяти, о которых ты говорил?

— Я не знаю, ваша светлость, — взволнованно ответил оборотень. Тревога за тайное место в глубине зоны пробила даже его природное безразличие ко всему. — Не могу сказать. Но им точно не