— Кра! — зовёт кто-то кого-то.

— Кра! — вторит кто-то рядом.

— Кар! Кар! — отзывается им кто-то вдали.

Эмма поднимает голову и видит пролетающих над чёрным лесом четырёх воронов.

— Не хватало ещё только этого, — замечает Мара.

— А что такое? — спрашивает Эмма.

— Уже прилетели сюда за чьими-то душами.

— За чьими?

— Откуда я знаю. Знаю только, что просто так вороны сюда не прилетают.

— А это что за лес? — спрашивает Эмма.

Прямо перед ними в обе стороны простирается чёрная гряда леса.

— Это не лес, — мотает головой Мара.

— А что?

— Это Мертвецкая роща.

После этих слов Эмма смотрит на чёрный лес другими глазами. Оттуда веет жутким холодом, там сумрачно, как поздним вечером, но несмотря на это Мертвецкая роща почему-то манит и словно притягивает к себе. Но войти туда невозможно. Поскольку вдоль всей прямой линии леса тянется сплошная стена из разросшихся кустарников.

— А почему она так называется?

— Потому что там мертвецы собираются, — в рифму отвечает Мара.

— Что, серьёзно? — не верит Эмма.

— Ну, не только мертвецы, — добавляет Мара. — Там собираются все тёмные.

— Но ты же сама сказала, что Девичья там, — показывает Эмма рукой на перелесок слева от Прямой дороги.

— Правильно, Девичья — там, — подтверждает Мара, — вернее, там — форт, куда и сходится обычная публика. Все те, кто не знает, что истинный центр Девичьей находится за пределами форта. Все тёмные, вернее, все знающие люди потому и собираются здесь на отшибе, чтобы быть подальше от посторонних глаз.

Мара пытливо смотрит в глаза Эммы.

— У тебя нет желания туда зайти?

Эмма отрицательно мотает головой.

— Ну как хочешь! Тогда я пойду туда сама.

— И бросишь меня здесь?

— Но ты ж не хочешь идти со мной!

Эмма тут же меняет своё решение.

— Ну ладно, пошли! — сворачивает она к лесу.

— Куда? — останавливает её Мара. — Ты что не видишь? — кивает она на сплошную стену из чагарника. — Так просто в Мертвецкую рощу не зайдёшь. Надо знать, где вход.

Они спускаются к Прямой дороге и идут по ней, каждая по своей колее. Неожиданно Эмма замечает вдалеке слева двух парней в камуфляжной форме. Они идут в их сторону на отдалении двадцати метров друг от друга.

— Кто это такие?

— Откуда я знаю.

— Где же твой вход?

— Вон там, — показывает рукой Мара, — возле того лысого дерева.

Раскидистое, полностью лишённое коры дерево, выбеленное, как сухая кость, стоит в метрах сорока от них. Неожиданно слева вдали из леса выходят ещё несколько парней в камуфляжной форме. Все они идут как бы в одну шеренгу, на одинаковом расстоянии друг от друга.

— Что-то пацаны мне эти не нравятся, — говорит Мара.

Далеко впереди к шеренге присоединяются ещё какие-то парни в белых рубахах, а сзади — те двое, которые шли по лугу.

— Скорей! — испуганно шепчет Эмма.

Они бегут к лысому дереву, каждая по своей колее. Подбежав к нему, Эмма замечает, что оно, действительно, указывает на узкий проход между кустарниками. Протиснувшись сквозь заросли лесного ореха и чагарника, гимназистки заходят в тёмный лес. Мару вдруг передёргивает от холода:

— Бр-р-р, как мне холод-д-дна, — сразу запахивает она пальто.

— Хи-хи, — нервно отзывается Эмма.

Они выходят на новую дорожку, проходящей по Мертвецкой роще параллельно Прямой дороге. Они идут по ней вперёд, то и дело, оглядываясь назад.

— Такое чувство, будто кто-то подсматривает за нами.

— Тебе не кажется, — говорит Мара. — Я когда бываю здесь, всегда чувствую на себе чей-то взгляд.

— Кто это может быть?

— Не знаю.

— А это не может быть страж горы?

Мара пожимает плечами.

— А ты хоть раз его видела?

— Кого? — не понимает Мара.

— Ну, этого стража.

— Один раз видела.

— А как он выглядит?

— Довольно необычно. В сером балахоне с капюшоном и с противогазом на лице.

— Ты чё, смеёшься надо мной?

Мара молча усмехается. Неожиданно Эмма замечает слева от тропинки неглубокую прямоугольную яму.

— Откуда здесь эта яма? — удивляется она.

— Это не яма, — отвечает Мара.

— А что?

— Вырытая могила.

— А вот ещё одна, — замечает Эмма и предполагает, — наверно, кто-то выкапывает здесь мертвецов.

— Наоборот, — качает головой Мара, — их роют себе некие личности, которые сами туда закапываются.

— А нафиг они туда закапываются? — спрашивает Эмма.

— Это ты у них сама спросишь при встрече. Насколько я понимаю, они, таким образом, получают энергию непосредственно из земли.

— Представляю, какой мощный заряд энергии они получают!

— Насчёт мощной — я согласна. Но, честно говоря, здесь такое чудесное место, что мне этой эйфории хватает с головой и без того…

Удаляясь, девушки не замечают, что за их спинами из третьей вырытой ямы поднимается некто в сером балахоне с капюшоном и с противогазом на лице.

Отряхнувшись от земли, человек в балахоне снимает с себя противогаз и, глядя вслед уходящим девушкам, глубокомысленно замечает:

— Дурные малолетки… вы еще не скоро отскребёте от себя ту «эйфорию», которую несет в себе это «чудесное место».

Эмма вновь закуривает. Мара снисходительно смотрит на неё.

— Ты так часто куришь.

— А что я могу поделать? — выдыхает Эмма дым.

— Я знаю, как тебе помочь, — неожиданно заявляет Мара.

— Как? — коротко спрашивает Эмма.

— Короче, недавно я тут со старухой одной познакомилась. Мне кажется, она настоящая ведьма. Говорит, что слепая, но я этого не заметила. Так вот, она мне кое-что рассказала и даже показала. Есть тут на Девичьей одно местечко. Вернее, два местечка. Где если, что пожелаешь, то и сбудется.

— Да, ладно. Правда, что ли?

— Откуда я знаю? Я ни разу ещё не пробовала.

— И где же места эти заветные?

— Одно — на Желанной поляне… Но это далековато отсюда.