«Но вот в чем разница, – подумала Мэдди. – Майк-то не женат, в отличие от своего папаши».

– Я развелась всего лишь год назад. – На миниатюрной Тане было открытое летнее платье без бретелек, и она повела обнаженным плечиком. – И я не настаиваю на эксклюзивной связи.

Мэдди отпила вина и мысленно сделала отметку. Конечно, отношения Майка с женщинами ее не интересовали ни с профессиональной, ни с личной точки зрения. Просто ей было любопытно. Интересно, каким было детство Майка и его сестры? Лучше, чем у нее? Судя по тому, что она только что услышала, – вряд ли.

Подойдя к перилам веранды, Сюзанна крикнула:

– Дональд, смотри, чтобы большие ракеты падали в озеро! – Она обернулась, и взгляд ее зеленых глаз остановился на Мэдди. – Скажите, у вас есть дети?

Мэдди отрицательно покачала головой:

– Нет, нету. – Не стой она сейчас рядом с беременной женщиной, возможно, добавила бы, что вряд ли когда-нибудь захочет иметь детей.

– А чем вы зарабатываете на жизнь?

Мэдди знала, что если ответит честно, то навлечет массу вопросов, отвечать на которые ей скорее всего не захочется, особенно на барбекю по случаю Дня независимости. К тому же сейчас к ней направлялись Майк и Трэвис. Полы рубахи Майка слегка развевались, приковывая взгляды всех женщин – и Мэдди не была исключением – к его джинсам, низко сидевшим на бедрах.

Да-да, никаких сомнений: Майк Хеннесси являлся воплощением идеала мужской красоты, что для любой женщины было как удар кирпичом по лбу. Он шел прямо к ней, и она бы сильно соврала себе, если бы притворилась, что этот жаркий парень ее вовсе не заводит. Другим Мэдди умела врать, но себе – никогда.

– Огонь! – снова закричал Луи, и несколько ракет со свистом вонзились в небо, избавляя Мэдди от необходимости выдумывать то ли полуправду, то ли стопроцентную ложь.

Эти ракеты были мощнее предыдущих, и взорвались они, выпуская облака цветных искр. Луи пустил в действие тяжелую артиллерию, однако никто, похоже, не встревожился. Никто, за исключением Мэдди.

– Я хочу остаться здесь, на пляже! – возмутился Трэвис, когда Майк повел его и Пита вверх по ступенькам, ведущим к террасе.

– Скоро начнется «большой салют», – сказал Майк. – Вы же знаете, что детям положено уйти туда, где безопасно.

Большой салют? Мэдди взяла свой бокал и осушила его до дна. «Интересно, – подумала она, – не хочет ли Майк вывести женщин из затруднительного положения и застегнуть рубаху?» Конечно, днем было жарко, но сейчас воздух становился прохладным.

– Дональд тоже ребенок… – хныкал Пит.

– Дональду четырнадцать, – возразила Лайза. – Если будешь спорить, я посажу тебя возле бабушки и тети Наркиссы.

Пит проворно шлепнулся на ступеньки.

– Я останусь здесь! – заявил он.

Трэвис сел рядом с ним, но ни тот ни другой явно не были в восторге от того, что их загнали на террасу.

– Привет, Майк! – крикнула Таня.

Он повернул голову, но посмотрел не на Таню, а на Мэдди. Несколько мгновений Майк не отводил от нее глаз, затем перевел взгляд на миниатюрную красотку.

– Привет, Таня. Как дела?

– Отлично. У меня еще остался солодовый «Бушмиллс». Что ты делаешь после шоу?

– Нужно отвезти Трэвиса домой, потом пойду на работу, – ответил Майк. – Так что как-нибудь в другой раз.

Он прошел к кулеру, поднял белую крышку, и его рубаха распахнулась еще шире.

– Эй, Трэвис и Пит! – крикнул он. – Не желаете ли шипучки?!

Оба мальчика разом подскочили к Майку.

– Да!

– Конечно!

Расплескивая воду и разгребая лед в охлаждающей емкости, Майк вытащил две банки «Хайерс» и бросил мальчишкам, жадно тянувшим к нему руки. Потом извлек банку «Ред Булл» и водрузил крышку на место.

– Мэдди, вы знакомы с Майком Хеннесси? – спросила Лайза.

Мэдди кивнула:

– Да, мы встречались. – И она протянула Майку руку, хотя это было не в ее правилах.

Он улыбнулся и коснулся ее пальцев своей мокрой прохладной ладонью.

– Ну, сколько мышей сегодня убили?

– Ни одной. – Она не знала, намеренно ли он это сделал, однако легкое прикосновение его пальцев к ее запястью разлилось по всему телу жарким покалыванием. Настоящее сексуальное возбуждение – такого она не чувствовала уже много лет. – Увы, пока ни одной дохлой мыши. Но я надеюсь, что прямо в эту минуту они испускают предсмертные хрипы.

Мэдди отдернула руку. Отдернула, чтобы не забыть окончательно, кто он такой и зачем она сама явилась в этот город. А он, когда узнает, кто она такая, вряд ли станет брать ее за руку столь волнующим образом. Впрочем, не очень-то и надо.

– Вызовите специалиста по истреблению грызунов, – посоветовал Майк.

Мэдди уже звонила специалисту, и за целый месяц он так и не добрался до ее дома.

– Только не вызывайте кого попало, – предупредила Лайза. – Здешние плотники и истребители грызунов работают «от звонка до звонка». У них есть обыкновение бросать работу часа в три.

– Да, самое время попить пива. Три часа – «время “Миллер”»!

– Да уж… – кивнула Лайза. Тут ее позвала свекровь, и она пробормотала: – Отойду с вашего позволения.

– Могу дать телефон человека, который точно придет, если пообещает. – Майк откупорил банку «Ред Булл». – И останется, пока все не сделает.

– Пусть ваш муж или друг займется проблемой мышей, – подсказала Таня.

Мэдди взглянула на нее и вдруг поняла, как изменилось настроение Тани после того, как на веранду явился Майк. Дружелюбие ее вмиг улетучилось, и Мэдди была почти уверена, что Таня вряд ли станет ей хорошей подругой.

– У меня нет бойфренда, и я никогда не была замужем.

– Никогда?.. – Таня в изумлении уставилась на нее – будто она была какой-то странной ошибкой природы.

– Верится с трудом, да? – Мэдди усмехнулась. Тане нечего беспокоиться. Майк Хеннесси был последним мужчиной на планете, с которым ей захотелось бы закрутить роман. Даже несмотря на манящую полоску волос у него на груди. – Я слишком завидная добыча.

Майк хмыкнул и сделал глоток пива. Потом взглянул на нее поверх жестяной банки «Ред Булл», и в сгущавшихся сумерках Мэдди все-таки смогла увидеть, как от смеха в уголках его голубых глаз собирались морщинки.

Улыбнувшись в ответ, она решила, что самое время сменить тему.

– Ну как, удалось вам вышвырнуть Дарлу из «Морта» с голой задницей?

Опустив банку, Майк слизнул каплю влаги с нижней губы.

– Нет. Она вела себя паинькой.

– Что, дамы по-прежнему сбрасывают трусики? – поинтересовалась Делани.