Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо, – согласился я к вящей радости Лежье, – я сделаю предложение ее высочеству, но в качестве приданого они отдадут мне не только Анжерон, но и Тильзир и Монглод.
– Ваше величество! – герцог смотрел на меня умоляюще. – Не забывайте – мы в стане врага. Да, у вас хорошая охрана, но кто может поручиться, что эльзарийцы не найдут способ вас устранить? Как только вы выдвинете дополнительные требования, они озлобятся и будут рисковать.
И в этом он тоже был прав. Я уже жалел, что приехал в Луизану. Диктовать условия куда проще, находясь на своей территории.
– Не беспокойтесь, ваша светлость, – усмехнулся я, – я сегодня же покину столицу Эльзарии. Разумеется, инкогнито. Я возьму с собой только барона Дюваля.
– Это опасно, ваше величество! – мои слова ничуть не успокоили Лежье. – Передвигаться без охраны по вражеской территории…
Мой первый министр не любил рисковать.
– Мы с бароном прекрасно говорим по-эльзарийский. Нас везде примут за своих. А здесь во дворце и ближе к границе я буду показывать всем свое собственное письмо, которое я якобы должен срочно доставить на родину, чтобы там достойно подготовились к встрече будущей королевы. Народ везде устал от войны, все будут только рады такому известию. Главное, выехать из Луизаны хотя бы на несколько часов раньше, чем нас хватятся. Мы отправимся на рассвете. После ночного происшествия никто не удивится, что я выставил у своих покоев дополнительную охрану и вознамерился проспать до полудня. А после обеда вы испросите аудиенцию у его величества и изложите ему наши новые условия. Конечно, сначала он возмутится и с гневом их отвергнет. Но дайте понять, что мы готовы будем немного уступить. Торгуйтесь, Лежье, торгуйтесь! Я готов отказаться от Монглода, но Тильзир, как и Анжерон, должны стать нашими. Можете осторожно намекнуть, что я был оскорблен столь неприличным визитом принцессы, и именно с этим связан мой спешный отъезд из дворца. Но я готов простить юной девушке этот неразумный поступок, потому что и сам стремлюсь к скорейшему заключению мирного договора. Да что я вас поучаю? Вы и сами поймете, что и когда нужно будет сказать. Я доверяю вам действовать от моего имени. Сделайте предложение ее высочеству, как только они согласятся дать нам то, что мы хотим получить.
Мы с бароном выехали с первыми лучами солнца. Оба были одеты просто и неприметно. Шляпа с широкими полями почти полностью скрывала мое лицо, да никто ко мне и не присматривался. Кому могло прийти в голову, что я могу отправиться куда-то без охраны?
Мы покинули Луизану безо всяких происшествий. Спокойно миновали все кордоны, что попадались на нашем пути. По всей Эльзарии уже ходили слухи о скорой свадьбе венценосных особ, и когда мы заявляли, что везем письмо его величества Алана Седьмого, нам только желали счастливого пути.
Первый ночлег пришелся на Монрей. Мы остановились в гостинице у величественного моста Оружейников. Барон рухнул на кровать и сразу же заснул, отказавшись от ужина.
Я же решил прогуляться. Мне хотелось послушать, что говорят в народе. Устали ли от войны, рады ли возможному миру? А еще хотелось вина и хорошенькую женщину. За те две недели, что мы находились в Эльзарии, я не позволил себе даже намека на флирт.
Простой постоялый двор подходил для всех этих целей как нельзя лучше. Полумрак в зале и громкие разговоры – отличное место, где можно не привлекать к себе внимание и при этом многое услышать. Я был неприхотлив в еде и меня вполне устроила тушеная капуста с дешевым вином. Мясо здесь стоило таких денег, что сразу стало ясно – с провиантом в городе было неважно.
Я спросил у хозяина, не найдется ли тут женщины, готовой скрасить ночь одинокого путника, и он ответил, что ежели я сниму у него комнату, то он пришлет ко мне одну из своих служанок. На том и порешили.
Я спокойно ел и слушал. В городе проходила ярмарка, и постоялый двор был полон торговцев. Они обсуждали цены на товары (в основном, жаловались, что выручка ниже прежнего) и надеялись на скорый конец войны.
Я уже собирался отправиться в свою комнатушку, когда мое внимание привлек рыжий пьяный мужик, что бесцеремонно приставал к двум молодым девушкам, сидевшим через два стола от меня. Я не сразу решился вмешаться – не мог поверить, что столь юные особы находились здесь без сопровождающего. Но когда одна из девушек закричала, прося о помощи, а никто даже не шелохнулся, чтобы урезонить их обидчика, я встал из-за стола.
Я не сразу понял, насколько она была красивой – в столовой зале этого не разглядел. Только потом, уже в каморке, когда она сняла свой смешной чепец…
И я еще больше удивился, что они с сестрой приехали в город без сопровождающего мужчины – отца, брата, мужа. Слишком опасная поездка для молодых женщин.
Впрочем, это было не мое дело. Я не был ей ни женихом, ни братом, чтобы заботиться о ее нравственности. Я заступился за нее за ужином, она решила отблагодарить меня, разделив со мной постель этой ночью. Обычное дело.
Но то, что ночь оказалась как раз не совсем обычной, я осознал довольно быстро. Клементина оказалась невинна. Но это было еще полдела. Она была каири – женщиной, магия которой просыпается в первую брачную ночь. Женщиной, которая может стать магом, только отдав часть своей магии мужчине. Я это почувствовал, как только наши тела слились воедино.
Это был довольно редкий тип магии. Такие женщины были ценностью. Раньше аристократок с таким даром просватывали еще в детстве. Тех же, в чьих жилах текла не столь благородная кровь, покупали как товар – графы, герцоги, короли. И в выигрыше оказывались все – и усиливший таким путем свою магию мужчина, и разбогатевшая семья девушки. Но то было раньше – когда еще встречались сильные старые маги, умевшие разглядеть каири еще в ребенке. К тому же, прежде такая магия часто передавалась по наследству, была родовой. Теперь же всё изменилось: в обычной семье могла родиться каири, а у каири-женщины рождались обычные дочери. Магия вырождалась, и тем неожиданнее было получить такой подарок на дешевом постоялом дворе.
Она была как глоток свежего воздуха – красивая,
