Прелат отказался от предложения Габриеля Морето спуститься в катакомбы...

Он приехал в Кадис в начале двенадцатого и на протяжении десяти минут слушал бессвязную речь викария. Собственно, ему было наплевать, где во время стрельбы находился настоятель, что испытал при этом, что еще долго будет помнить, – епископ первым делом попросил подняться к нему Габриеля. Он сказал это усталым голосом начальника, чей офис находился на последнем этаже высотного здания без лифта.

Выслушав Габриеля, Мельядо отказался от вопроса, какие шаги намерен предпринять разведчик. Габриель Морето специалист, ему и карты в руки. Епископ лишь уточнил:

– Думаю, не стоит повторять, какое значение играет в этом деле золото.

"Оно стоит во главе «Дела Бога», – едва не вырвалась у Габриеля крамола. Пожалуй, он был единственным приближенным к прелату, кто позволял себе ересь и крепкие выражения. Епископ сносил это по причине невежества своего подчиненного, который не был «братом во Христе».

Епископ в это время подумывал над тем, как скрыть от Ватикана по сути уже нашумевшее дело. Во-первых, размышлял он, необходимо списать то, что имело место в доме Вильгельма Рейтера, на бред умирающего епископа. Бред, в который поверил Юсупов и заразил этим некоторых младших членов братства. Пятеро из которых уже были на небесах.

Забегая вперед, Мельядо перебирал в уме варианты отмывания золота. Он мог сделать это в Швейцарии через сеть подставных компаний.

Он слушал доклад подчиненного и перечитывал записку русского шкипера, написанную на испанском языке. Подумал, что недостаточно эффективно форсировал открытие центра «Опус Деи» в России. К этому времени резиденции были открыты в Словении и Хорватии, на очереди центр в Латвии[7]. Попытался сосредоточиться на заключительных словах Габриеля Морето.

– Я знаю, в каком ключе будет соображать Юсупов. Собственно, у него один вариант: уйти от преследования, погрузиться на дно в какой-нибудь стране. Причем надолго. Два года – минимальный срок. Пока мы не бросим его поиски. Но мы продолжим в любом случае. Когда мне исполнится восемьдесят, я все еще буду искать его.

– Мне стукнет сто, – легко подсчитал Мельядо.

Габриель пропустил грустное замечание прелата мимо ушей. Он продолжил:

– Его будут искать испанские власти, включая полицию и национальную службу министерства обороны, во главе которой стоит карьерный дипломат...

– Я знаю его, – перебил епископ. – Дальше, пожалуйста.

– Я упустил Юсупова, и теперь его поимка – дело чести...

– Обойдемся без громких заявлений, – перебил прелат, досадливо наморщившись.

Габриель объяснил, как и с чего собирается начать поиски другого человека – Виталия Дечина.

– Собственно, первый шаг к переговорам сделал сам русский шкипер, передав записку хозяину кафе. Зачем он сотворил эту глупость? – Габриель этого понять не мог. – Он же фактически оторвался от преследования Юсупова. Он открыл козырь, который помог бы ему серьезно поторговаться. Я не идиот, монсеньор, и даже без записки вытянул бы из Юсупова всю правду.

– Считаешь, шкипер будет искать встречи с нами?

– У него нет другого варианта. Кроме одного. – Габриель выдержал короткую паузу. – Сложившаяся ситуация может ему подсказать неординарный ход: искать встречи с Юсуповым. Объединение этих двух негодяев сулит нам массу проблем.

Прелат изящно выгнул бровь:

– И?..

– Проблем не будет. Поскольку оба попали в глубокий цейтнот и не знают, как найти друг друга.

Габриель Морето никогда не задумывался о представительстве службы безопасности ордена хотя бы в Кадисе. Это означало иметь помощника и кучу соответствующих проблем. А с учетом всех стран, где орден имел влияние и резиденции, количество помощников подскакивало до шестидесяти. В представлении Габриеля – до небес. Он поставил работу таким образом, что в каждом центре у него были свои люди, включая осведомителей. Он управлял службой из Рима, где неподалеку от штаб-квартиры ордена у него был приличный офис. А здесь, в Кадисе, ему хватало связи – сотовой и спутниковой в защищенном режиме.

На очередной телефонный звонок Габриель отреагировал ворчанием: «Кого еще там черти несут?» В этой связи вспомнил своего отца, его вечную отговорку: «Я не ворчу. Говорю по-стариковски то, что мне не нравится».

В этот поздний час Габриель находился в гостевом доме. Приехал сюда немного отдохнуть, выпить бутылку вина, подумать об обильном ужине, отказаться от него и передумать. Нажраться до отвала и тут же уснуть, оказаться во власти кошмаров.

На связи был викарий. Его голос возбужденно подрагивал в трубке.

– Только что позвонил Дечин. Он в панике. Не знает, что делать. Я назначил ему встречу в церкви.

– За каким чертом вы это сделали?

– Что вы сказали?

– За каким чертом!! – как бык, взревел Габриель. – Разве нельзя было связаться со мной по другому телефону, пока Дечин был на связи с вами? Вы не догадались дать ему мой номер?

– Об этом я не...

«Урод! Вот урод!»

– Есть возможность связаться с Дечиным и перенести хотя бы время встречи?

– К сожалению...

Габриель в сердцах бросил трубку на кровать. Живо представил себе викария, эту отвратительную свиную тушу.

Придется не просто ехать в церковь, а ехать срочно.

Сыщик надел пиджак, туфли. Вышагивая по пустынному в этот час коридору апартаментов, он отчетливо представил бурлящий жизнью старый город в районе площади Мина. Там вино, пиво льются рекой; в этих хмельных водах плавают беззаботные люди, а некоторые натурально тонут.

Заняв место за рулем «Тойоты» и выехав на дорогу, Габриель поставил себя на место Петра Юсупова. Без труда вычислил место, куда придет Дечин. Точнее, он понадеялся на свой единственный шанс избавиться от свидетеля. Не зная контактного телефона главы службы безопасности ордена, будучи ответственным за смерть десятков наркоманов, за участие в наркотрафике и незаконной иммиграции, Дечин ходил по лезвию ножа. Значит, для него смерть – шаг в сторону. В данном случае, и это прозвучало каламбуром, – шаг в сторону церкви.

Юсупов сидел в машине марки «Форд» с затемненными стеклами. Машину он припарковал около четырех часов тому назад рядом с бензозаправочной станцией. Пребывая с винтовкой в руках, он поймал себя на мысли, что похож на чикагского маньяка.

События завертелись с такой скоростью, что просчитать хотя бы на шаг вперед для полковника было бы удачей.