Размах работорговли был настолько широк, что в Дагомейском королевстве она стала отраслью государственной промышленности[40]. Экономика этой страны полностью зависела от ежегодных набегов в соседние страны. Толпы захваченных жертв: наго, махи и арада из западных йоруба[41] – перегоняли в Нигер, где они попадали в лапы одиозного племени эфик[42]. Национальным промыслом этого старокалабарского клана была торговля людьми.

Исконно эфик были рыболовами, а жили они в идеально расположенной для работорговли дельте реки Нигер, имея преимущество в этой горестной битве за «живой скот». Ветра и течения, господствующие в этом краю, вынуждали суда на обратном пути в Европу и Америку плыть южнее, к Невольничьему берегу, где хозяйничали эфик. Получив европейское оружие, эти алчные посредники полностью контролировали торговлю с отдалёнными районами. Само название клана происходит от слова «ибибио-эфик», которое означало «притеснять». Имя они получили от соседних племён, обитавших в низовье рек Калабар и Кросс, которых эти эфик и «притесняли», не допуская до прямых контактов с белыми оптовиками.

Но и эфик с европейцами были не очень сговорчивы, требуя плату вперёд. Европейцы регулярно вносили задаток ходовой валютой – солью, хлопком, полотном, железом, латунью и медью. Всё это стоило тысячи фунтов стерлингов. Вдобавок к обмену товара на рабов также взималась пошлина за привилегию иметь дело непосредственно с вождями эфик. Некоторые суда стояли на якоре в течении года, однако ни один белый не имел права сойти на берег. Разрешения забрать «живой груз» приходилось ждать месяцами.

Каждым крупным поселением эфик управлял обонг или вождь, который поддерживал порядок, посредничал в спорах и командовал войском в случае войны. Но помимо власти светской, существовала не менее влиятельная сила в лице тайного общества под названием Эгбо или Общества Леопарда[43]. Это была чисто мужская организация со своей табелью о рангах, каждому из которых соответствовал характерный костюм. Хотя внешне обонги и эгбо функционировали раздельно, влиятельные члены общины заседали в советах обеих группировок. Не забывая воздавать почести обонгу, который сам мог быть членом сообщества, эгбо часто эксплуатировали зловещий флёр, которым была окутана их иерархия, для устрашения рядовых граждан.

Закрытый совет общинных старейшин учреждал состав верховного суда, «дети леопарда» издавали законы и следили за их соблюдением, решали важные дела, взимали долги и защищали имущество своих членов. Власть обладала широким спектром полномочий. Она могла налагать штрафы, пресекать единоличную торговлю, конфисковать имущество, арестовывать, удерживать и сажать нарушителей. За серьёзные преступления полагалась казнь – жертве отрубали голову или привязывали к дереву, отсекая нижнюю челюсть. Искалеченную таким образом, её ждала смерть.

Трибунал тайного общества решал вопрос о виновности или невиновности обвиняемого способом в наивысшей степени оригинальным. Подсудимому давали ядовитый напиток на восьми калабарских бобах, разбавленных водой в перемолотом виде. От такой дозы физостигмина начинается постепенный паралич нижней части тела, затем отказывают все мышцы, и следует смерть от удушья.

Напоив обвиняемого, ему велели спокойно стоять на виду у собравшихся на трибунал судей до появления первых признаков воздействия зелья. Затем ему приказывали пройти до линии, прочерченной на земле на расстоянии трёх метров. Если он умудрялся вызвать у себя рвоту и исторгнуть отраву, то его признавали невиновным и отпускали с миром. Если выблевать не выходило, но до линии он доходил, то тоже считался невиновным. Он быстро получал противоядие – кал, разбавленный водой, которой попользовалась женщина для подмывания.

Но всё-таки в большинстве случаев подсудимый погибал ужасной смертью, столь велика ядовитость калабарской фасоли. Тело раздирают ужасные конвульсии, из носа хлещет слизь, рот жутко дрожит. Если жертва умрёт от мучений, палач вырвет ей оба глаза, а труп выбросит в лесу.

Вплоть до последних лет работорговли территория эфик являла собой конвейер по депортации полностью деморализованных невольников. Для поддержания порядка и дисциплины эфик полагались на агентуру и палачей эгбо. Отправка в Америку задерживалась на недели и месяцы, в течении которых томившиеся в ожидании погрузки рабы наверняка слышали про гнусную пытку калабарской фасолью, а то и были подвергнуты ей.

Информация внушала оптимизм. Оказывающее сильнейшее психотропное действие растение, широко знакомое африканцам как парализующий яд, могло быть завезено на Гаити. А калабарская фасоль, дающая противоядие, произрастает в одном с ним регионе. И об этом свойстве также определённо известно по ту сторону Атлантики. Африканские виды дурмана растут на современном Гаити повсеместно. И хотя у нас нет аналогичных данных про калабарскую фасоль, её твёрдые бобы могли пересечь океан в целости, чтобы составить компанию дурману на плодородной почве Сан-Доминго.

Так, за один день библиотечных изысканий у меня по явилось нечто конкретное, гипотеза, при всей её шаткости отвечавшая скудным актам нашего досье. Сведения о фармацевтических свойствах двух ядовитых растений прибыли на Гаити вместе с невольниками. Где её, адаптировав для новых нужд, приберегли для практической магии, породившей слухи об оживлении мертвецов, актуальные и в наше время. Моя калабарская теория оставалась не более чем домыслом, но, по крайней мере, у нас появился скелет, который нам предстояло нарастить плотью новых идей и фактов. Они и приведут нас к разгадке этой сверхъестественной тайны.

При всем её изяществе и простоте, гипотеза оказалась ложной. Тем не менее, следуя ей, мне удалось обнаружить ключевую взаимосвязь феномена зомби с тайными обществами эфик.