Англичане, надо полагать, испытывали глубокое удовлетворение, захватив в плен человека, который доставил им уйму неприятностей в 1752—1755 гг., будучи губернатором Новой Франции. Находясь на этом сложном посту, Дюкен-Менвиль проявил твердость характера и незаурядные способности руководителя. Он отважно противостоял англо-американским войскам: в частности, французский гарнизон форта Дюкен вынудил в июле 1754 г. сдаться майора Джорджа Вашингтона, командовавшего виргинским добровольческим отрядом в форте Несессите. Жан Батист впервые услышал это имя: дед дал молодому американскому офицеру самые лестные характеристики. Особенное впечатление на юного Жана Батиста произвели рассказы о сражениях, в которых принимали участие ирокезы, украшавшие свои пояса скальпами захваченных англичан. Воспоминания деда были исполнены горького чувства. Он думал только о том, как отплатить англичанам, которые по этому “треклятому мирному договору” (это его любимое выражение) лишили Францию доброй части ее колониальных владений.

Для Жана Батиста в мире мало что изменилось: его родной остров снова принадлежит Франции. Но люди, его окружающие, полны мыслей о реванше, и чувствуется, что недалеко то время, когда снова придется вступить в борьбу с Англией.

В приказе из Версаля, датированном 11 сентября, лейтенанту 1-го ранга Жану Франсуа де Траверсе предписывалось выйти в море к берегам Марокко для преследования салетинских корсаров[20].

Атлантический океан и Средиземное море буквально кишели корсарами. Морская торговля как англичан, так и французов несла чувствительные потери от их непрерывных нападений. Они продвинулись далеко на север, появлялись в Ламанше, у берегов Ирландии, даже шведы не чувствовали себя в безопасности. Несколько рейдов, проведенных в XVII в. против берберийских пиратов Шевалье Полем и Великим Дюкеном, заставили их несколько притихнуть. Сейчас они снова оживились, а попытки договориться с султаном Марокко Мухаммадом ибн Абдаллахом, несмотря на его желание установить с Францией более открытые отношения, не дали существенных результатов. Людовик XV и Шуазель, разумеется, только приветствовали бы сближение Франции и Марокко, поскольку это могло самым благоприятным образом сказаться на свободе мореплавания и торговли. Однако лишь в 1764 г. в переговорах наметился некоторый прогресс благодаря посредничеству некоего Ленуара, промышлявшего торговлей в Кадисе. Но в любом случае североафриканские султаны в самой малой степени способны контролировать корсаров, имевших свои базы в портах Триполи, Туниса, Алжира и Сале.

Людовик XV повелел принять меры к тому, чтобы блокировать вплоть до декабря все порты на океанском побережье — это должно обеспечить спокойное плавание французским кораблям, возвращающимся с товарами из Ост- и Вест-Индии. В мае в Бресте было закончено вооружение двух фрегатов, “Терпсихоры” и “Данаи”; командовать ими назначен капитан де Брикмон. В помощь им придан третий фрегат, “Проворный”; он был вооружен в сентябре в Рошфоре. Лейтенант Жан Франсуа де Траверсе, которому поручено командование “Проворным”, набирает экипаж, включая в него многих своих родственников — в те времена это было принято на флоте. Помощником он взял своего брата, лейтенанта 1-го ранга Абраама де Траверсе, юнгами — своего сына, Жана Батиста, и племянника, Пьера Клода дю Кен де Лонгбрена.

Для молодых людей это первый боевой поход. Они вступают на палубу фрегата охваченные предотъездным волнением и предчувствием увлекательных приключений. Юнгам десять и двенадцать лет, и они, исполняя приказ короля, уже отправляются преследовать грозных корсаров. Выйдя из рошфорской гавани, “Проворный” бросил якорь на рейде Экса, где принял на борт тридцать шесть пушек и взял курс на Марокко.

Из сохранившихся донесений следует, что крейсирование этого года прошло без особых событий. Пьер Клод дю Кен, правда, будет вспоминать, какой страх охватил его, когда однажды вечером он увидел надутые ветром паруса салетинских шебек и их мощные носовые тараны, зарывавшиеся в волны.

Согласно распоряжениям, полученным сьером де Траверсе, ему надлежало блокировать порты на океанском побережье Марокко, но при этом соблюдать все меры предосторожности, дабы не учинить расстройства тому доброму согласию, которое Франция имеет с султаном Марокканским и деем Алжирским.

Алжирские пираты были замечены у берегов Испании, но они наверняка знали о местонахождении небольшой эскадры де Брикмона и получили приказ не ввязываться в бой с этой морской полицией.

Особым пунктом в инструкциях Траверсе и Брикмона значилось не салютовать английским военным кораблям и не требовать от них салютования.

Завершив свою миссию, Брикмон ушел в Брест, а Траверсе бросил якорь в Лиссабоне. Здесь находился французский поверенный в делах господин де Сен-При. От него поступили новые инструкции: “Проворному” надлежало зазимовать у берегов Португалии, дабы обеспечить охрану французским негоциантам, а также лишить англичан и голландцев монополии на вывоз золота и серебра в слитках, отчего казна его величества терпит убытки.

Семейство Траверсе провело зиму в Кадисе и Лиссабоне, здесь же “Проворный” принял от французских купцов груз золота. Министр распорядился доставить его в Рошфор и сдать господину де Руису Эмбито де ла Шенардье, начальнику порта.

12 января 1766 г. Жан Батист де Траверсе был зачислен воспитанником в школу гардемаринов в Рошфоре. Ему нет еще и двенадцати, тогда как обычно в эту школу ученики младше четырнадцати лет не допускались. Для Жана Батиста сделано исключение — случай очень редкий; основанием послужили заслуги его отца, которого высоко ценит министр. Испрашивая для Жана Батиста разрешение, он представил Людовику XV записку, составленную господином де Бошеном, с самыми лестными аттестациями шевалье Жана Франсуа де Траверсе: “В господине де Траверсе я вижу счастливо соединившимися разнообразные таланты, безукоризненное знание света и все те познания, без которых невозможно исполнять столь важную и ответственную должность и готовить для королевского флота его будущее пополнение”.

Школы гардемаринов в Рошфоре, Бресте и Тулоне были созданы в 1683 г. по распоряжению Кольбера. В 1764 г. они были реформированы. У них отменная репутация. Приемных экзаменов нет: прием осуществляется по решению короля, которое выносится на основании рекомендации, представляемой королевским военно-морским министром герцогом де Шуазелем. Герцог лично подписывает аттестат каждого будущего гардемарина:

Жан Батист Прево де Траверсе с сего дня внесен в списки дворянских детей, проходящих службу в качестве гардемаринов в Рошфоре.

Получив королевскую грамоту о зачислении в школу, гардемарин должен зарегистрировать ее в канцелярии порта. С этого момента начинается отсчет выслуги лет будущего офицера. После производства в чин он начинает получать жалование.

Чтобы стать гардемарином, надо предъявить доказательства своего дворянского происхождения: Жан Батист от этого освобожден, поскольку его отец проделал эту процедуру до него.